Дикий голубь. Юрий Валентинович Курин

же тот мог просто-напросто нанести физически вред – избить, нанести телесный увечья, что вызывает невосполнимый дискомфорт в быту и в работе. Во-вторых – мстительный нрав Коленьки сделать пакость изподтишка, подразумевал затаённое и взятое в долг. По-больней, по-острее, так, чтоб запомнилось и при следующих встречах посмеяться, и потыкать в него пальцем, мол, сам нарвался, вот и получай. Хотя с Олегом такое может не прокатит. Можно и шею свернуть и руки с ногами переломать. Было и третье, но оно состояло ещё в плане разработки и пустить его в ход не представлялось возможным. На что хватало Николая это сделать точно до наоборот указаниям братишки. Ну и так это в отместку, он иногда разыгрывал брата самыми идиотскими шуточками лишь бы досадить тому.

      Олега это ни много ни мало тоже раздражало, а в последнее время стало бесить. Хотя он и совершает путь к самосовершенству.

      Всё-таки братья.

      Вот и сейчас, заслышав на крыльце братца,– а это точно был он,– Николай быстро уселся на стул спиной ко входу и, раскинув широко ноги, изобразил спящего человека на рабочем месте.

      "Спящего человека на рабочем месте!"

      Олег к любой работе подходил с полным осознанием ответственности и всегда делал всё правильно и всё как положено. Всё правильно, подразумевало под этим лист бумаги, на которой чёрным по белому были расписаны правила. Пункт за пунктом, пронумерованные и изложены чётко прописанные формальности. Они если и не выучивались наизусть, то тщательное изучение этого, сводило на нет непонятно поставленная где-то запятая и продолжение многоточия.

      Этому его никто не учил, он сам в себя это заложил и когда – уже наверно и не помнил. Олег был очень щепетильным к деталям, к текущим обстоятельствам, также включая внезапность и неожиданность, и особенно к конечному результату; он должен быть как минимум удовлетворительным. Так он мучил себя, и того же требовал от своих подчинённых. И очень был зол – был зол, если кто-то не выполнял возложенных на него обязанностей. Исключений не было и для младшего брата. Особенно для него.

      Николай, прекрасно знал это (иначе бы было очень странным), о дотошных значениях брата в работе и поэтому порою разыгрывал его таким вот образом, ломая прижившийся с корнем стереотип старшего брата к ровному и правильному; и понимал – тому однозначно такое никогда не будет нравиться и выпущенный "дракон" на, а ближе будет сказать, в лице старшего брата – это такая пища для внутреннего червяка Коли, что сидит внутри него и без которой ему наверное теперь не жить.

      А заснуть на работе, это уже крайняя наглость, за которую брат мог не просто побить,– надавать поджопников и хлёстких затрещин, а то и реально избить, с кровью и переломами. Но Коля был ещё обладателем неприкосновенности и просто не понимал – всё что-то, когда-нибудь происходит впервые. Не надо только самому подталкиваться на это. Или вызывать.

      Старший брат быстро понял в чём дело. Коля был однообразен в розыгрышах и для Олега не составило особого труда распознать шутку. Но разозлить