– Да, я его уже по запаху определил, – стал хвастать Леон. – Ведь ветер дует в нашу сторону.
Радости не было предела у обоих. Слуга сам вернулся к своему хозяину. Дидье стал гладить и обнимать полюбившееся ему животное. Леон смотрел на них и смеялся, ведь не все было потеряно на их нелегком и еще долгом пути.
– А где Лала, дружок? – вспомнил про цыганку француз.
Конь зафыркал и стал мотать головой.
– Что случилось?
Конь развернулся в ту сторону, откуда примчался. Дидье догадался, что нужно было сесть в седло и довериться четвероногому другу.
Скакать долго не пришлось. Перед поворотом направо конь сам сбавил темп. Дидье крепко держался в седле, но гнать вперед не стал. Чуть дальше показался камень по пояс человеку. За ним лежала Лала. Конь остановился и тяжело выдохнул воздух из горячих ноздрей.
Красивые глаза цыганки загадочно смотрели в небо, улыбка навсегда застыла на ее лице. Француз припал к ее груди и не услышал сердца стук. Она разбила голову о камень. Несчастный случай заставил горько плакать нашего Дидье.
– Куда ты гнала лошадь? – причитал француз. – Зачем спешила?
– Дидье, оставь ее. Нам нужно ехать, а то опять окажемся в беде.
Предчувствие не подводило насекомое ни разу, но человек словно не хотел его слушать и дал волю своим эмоциям.
– Леон, ты сам слышал, как волки воют по ночам в этом лесу. Они съедят ее.
Не переставая плакать, Дидье копал могилу той, которую казалось полюбил, к кому привык за малую крупицу времени, но потерял. Да, она его обманула. Да, она его обокрала. Но он готов был все простить.
Тем временем два кавалериста проезжали мимо парня, убитого горем. Они остановили коней, спустились на землю и подошли к Дидье.
– Что случилось, парень? – спросил первый солдат.
– Несчастный случай, – Дидье указал на камень рядом. – Лала разбила свою голову об него.
– Сама или ты ей помог? – спросил с недоверием второй солдат.
Дидье посмотрел на своего коня. Тот в ответ забил копытом.
– Сама. Эта цыганка угнала моего коня. Может, он сбросил ее с себя.
Его конь замотал головой по сторонам, отрицая мысль своего хозяина. Лошади солдат обратили на это внимание и попытались вникнуть в разговор людей, раз речь зашла о причастности животного к трагедии.
– Может, она не удержалась в седле, – продолжил Дидье.
Гнедой скакун зафыркал, словно согласился с этой версией. Вороные лошади зафыркали тоже в знак солидарности, мол, если воровка упала сама, то конь не виноват, тем более его хозяин…
– Мишель, – обратился первый кавалерист ко второму. – Я думаю, что парень лжет.
– Сейчас мы узнаем, Антуан, – ответил он своему товарищу и снял ружье с плеча.
– Можешь стрелять, – удивил своей смелостью парень. – Вот только девушку уже не оживить.
– Мишель, опусти ружье, передумал Антуан, зевая на ходу. – Мы свяжем парня и сдадим его властям. Пусть они сами с ним разбираются.
– А