Самохин приложил к домофону ключ, дверь открылась, и скоро мы уже поднимались на шестнадцатый этаж в чистом, не заплеванном лифте с не сожженными кнопками. Поддерживают чистоту, однако. Внизу даже консьержка сидела – Самохин с ней поздоровался, видно, что она его знала.
Дверь после звонка открылась практически сразу. Небольшого роста, ладненькая брюнетка лет двадцати пяти-тридцати на вид бросилась на шею Самохину, заливая его слезами, и он пошел по коридору, махнув мне рукой и придерживая повисшую на шее как гиря дочь. Я закрыл дверь, проверил, что дверной замок защелкнулся, и пошел следом, оставив пока что мою сумку под зеркалом в прихожей.
Хорошая квартира, ничего не скажешь. Паркет – светлый, новый. Стены в красивых рельефных обоях, на них – картинки. Так себе картинки на мой взгляд – что-то модерническое-хреническое. Не уважаю я такие картинки. Вот Айвазовский – это да! Или Шишкин. Или там… хмм… Леонардо да Винчи! А тут – как извиняюсь письку в краску макнули, да и помазали по холсту. Видел где-то в сети – там один придурошный художник именно так и рисовал картины. И ничего, покупали! Народу ведь чем не дурее, тем ценнее. Навешают лапшу на уши насчет невероятного таланта художника – люди и рады стараться вывалить бабла. Аферисты, одно слово! Я бы за такие дела просто сажал, как за мошенничество.
В большой комнате было людно. Самохин с дочкой, молодой мужик из числа офисного планктона (их сразу видно, эдакий закос под Эуропу-Запад), видимо муж самохинской дочки, и еще трое мужиков неопределенного возраста – волосы с проседью, морды такие, будто только что выпили соляной кислоты и закусили стаканами. Явно бывшие вояки, видавшие виды и ни в грош не ставящие жизнь врага. Жилистые, крепкие, лет под пятьдесят каждому, но возраст значения не имеет. Я знал одного такого – инструктором по стрельбе работал. И работает. Так лучше ему на пути не становиться – на бегу перестреляет толпу народа, и все пули посадит в лоб. Спец, однако, вроде как из бывших «альфовцев». И эти такие же – по физиономиям видать, что в случае чего убьют, и даже не поморщатся.
На меня не посмотрели – кто я для них такой? Личность моя ничем не примечательна – ни особым ростом не выделяюсь, ни статью могутной. Так… молодой мужик непонятного рода деятельности. Может водила самохинский! Или секретарь. Нет, на секретаря я не тяну – морда больно протокольная. Опытный человек сразу вычислит во мне мента. Как? Да запросто. От мента всегда пахнет ментом – это и сами менты знают, и старые уголовники, повидавшие за свою жизнь вблизи десятки и сотни таких как я.
Мужики встали с дивана, обнялись с Самохиным, а тот, что до того сидел посередине, пожал плечами и сказал:
– Ну что… вот мы здесь. Давай, командуй! Дело святое, как не помочь? Что делаем?
Самохин оглянулся на меня, не зная, как представить, и что вообще сказать на мой счет, и тогда я взял вожжи в свои руки:
– Здравствуйте. Меня звать Василий.