– Ну, прям Таис Афинская! – улыбнулся Александр Сергеевич после того, как машина тронулась. – Как себя чувствуешь, не спрашиваю! Сразу видно, что я рановато приехал. Но труба зовет! Контр-адмирал Горшков присвоил тебе звание лейтенант. Взвод понес большие потери, твоя задача: восстановить взвод. Так что принимай командование.
– А что с Острецом?
– На связь не выходил. Мост в Кош-Асаке цел до сих пор.
– Там подходы заминированы.
– Уже знаем, но у тебя же получилось!
Дмитрий достал катушку с ниткой и долго на нее смотрел.
– Что это?
– Нитка, которой подорвал мину.
– Не дергайся! Козлов, Батов и, в меньшей степени, Первушин настаивали на другой последовательности исполнения операции, чем было определено Ставкой по предложению вице-адмирала Октябрьского и нашего командующего Горшкова. Они настаивали на первоначальной высадке в Керчи, и позже. Ваши радиограммы, что на Парпачском перешейке войск нет, и доклад Архипцева, что в Феодосии сосредоточен всего батальон охранных войск, решили исход операции. Сорок шестая дивизия сняла два полка и бросила их на Феодосию, а в этот момент наши высадились на Этильгене, в Казантипе, Насыре, Хрони, Зюке, Тархане и Камыш-Буруне, и враг побежал. И мы его преследуем. Снят Шпонек, командир 42-го армейского корпуса, вместо него Маттенклотт, отменен штурм Севастополя, 170-я дивизия снимается и перебрасывается под Феодосию.
– Танки нужны… А у нас всего пара недель.
– Танки уже выгружаются в Керчи, сейчас увидишь.
Действительно, у Кенегеза увидели большую колонну танков, машин сто – сто двадцать, правда, все легкие:
Т-26. Кого-то увидев,