– Дух леса не хочет, чтобы мы убили его сына, – сказал один из них.
– Смотри, – сказал второй, показывая на вытянутые передние лапы волка, – он указывает в ту сторону, где мы поставили ловушку на зайца. Наверное, он хочет, чтобы мы принесли ему зайца.
Он сел над волком на корточки и сказал:
– Ты подожди здесь, а мы достанем из ловушки зайца и принесём тебе.
И они ушли.
Когда воздух очистился от их запаха, волк встал, отряхнулся от снега и медленно, часто отдыхая, запрыгал в сторону заходящего солнца.
Письмо младшего сына
На круглом столе, застеленном белой скатертью, стоит глиняная ваза с полевыми цветами, и лежит нераспечатанное письмо. Стол стоит посредине комнаты в старом деревянном доме. Пол в комнате из очень широких, однажды покрашенных досок, стены покрыты неравномерно выцветшими и словно впитавшимися в них обоями. Окно открыто, и ветер проникает в комнату и шевелит цветы в вазе. Они сухо шуршат.
Через окно видны склон холма, уходящий от дома вниз, луг под холмом, речка, текущая через луг. Впрочем, видна не собственно речка, то есть вода, но кривая линия, образованная деревьями и кустами, растущими по обоим берегам речки. За лугом лес, и дальше только небо. На небе много облаков, но они не покрывают его сплошь и редко закрывают солнце.
Дует сильный ветер, и видно, как колышется трава на лугу, качаются ветви деревьев и кустов на берегах речки, и быстро движутся по небу облака, а по земле – их тени.
В комнате на диване сидит женщина.
В этом доме жил её бывший муж. Два дня назад он умер, и вчера его похоронили. Она приехала, потому что получила его письмо. Он писал, что неизлечимо болен и хочет её увидеть.
Когда она приехала, то увидела, что он готов к смерти. Он был очень худ, глаза и рот сильно впали, кожа была светлой и холодной.
– Как ты живёшь? – спросил он.
– Нормально, – сказала она, пожав плечами.
– Как твои дети?
– Хорошо. Старший женат. У него дочка. Младшая заканчивает медицинский.
– Я не хочу, чтобы у тебя остались какие-нибудь претензии.
– Ну что ты. Какие могут быть теперь претензии. Что было, всё прошло.
– Я виноват перед тобой. Прости меня.
– Да я давно на тебя не сержусь. Что сердиться-то… Без пользы. Да и особо не за что.
– Значит, не сердишься?
– Нет.
– Ну и слава богу.
Он поднял лежавшую на одеяле руку, положил на её руку и слабо пожал.
Она взяла эту руку и положила на место.
Он умер на следующий день. Она не видела его смерти. Ей сказали, что он умер, она вошла в комнату и увидела его.
Он был точно такой же, как накануне. Было таким же выражение лица, такой же цвет кожи, так же его руки лежали вдоль тела на одеяле.
И не было какого-нибудь изменения в её чувствах