Он вышел во двор и сел на скамейку. Усталый, одинокий, и хотелось просто ВСЕ уничтожить. И снова зарыдал от собственного бессилия. Осень… Настала Осень. И Химаура поет свою Песнь. Песнь Химауры и Осени… Иначе и не скажешь.
Двор пуст. Вымер. Нет ни Тиль, ни других. Макс уехал. Даже некому поплакаться.
Иногда Гвелду хотелось снять магическую защиту, чтобы чудовищные ящерицы прикончили его самого, и разгромили дом. Чисто от депрессии.
По крайней мере, коллеги сказали, что теперь он может спокойно отдыхать. Очень захотелось выпить. Гвелд, рыдая как женщина, навзрыд, пошел в ближайший магазин. Невзирая на монстров.
В магазине окна давным – давно были выбиты. Света не было. Часть продуктов еще осталось. – в основном чипсы, сухарики, маринованные овощи, и все такое в этом роде. К счастью, водка нашлась. И то часть ее была в виде разбитых бутылок – ящеры тут хорошо порылись. Либо оставшиеся Иные. Просто расхватали спиртное, по инстинкту, даже не понимая, что такой поход к делу СМЕРТЕЛЬНО опасен. Они сначала просто банально перепились, ну и конец их был известен. Сожраны заживо. А их жилье разгромлено в пух и в прах. Обезлюдевший магазин представлял ценность теперь лишь для Энрике, который приходил сюда тогда, когда заканчивались продукты. Все, что оставалось нетронутым, активно шло в пищу. Особенно еще и сигареты. Вот и в этот день, ходя по осколкам битых бутылок, по стеклянной пыли, Архимаг вспоминал былое. В некотором роде, он сам себя винил в том, что случилось с городом. НЕ НАДО было ВСЕХ Темных вырезать! Надо было наказать двоих – и хватило бы. Инквизиция переборщила с наказанием. И что не уследил за возлюбленной. Да и как так он прозевал, – непонятно. Но теперь СЛИШКОМ поздно.
За окном начинал пробиваться рассвет, когда Энрике вернулся к себе с рюкзаком провизии. Стояла невыносимая тишина, причем настолько, что начинало звенеть в ушах и можно было сойти с ума. Человек бы ДАВНО в таких обстоятельствах – экстраверт – с ума бы сошел. Но не Гвелд. Он по натуре был интровертом. И помнил Гвелд, как эвакуировали город. И теперь здесь ЗОНА. Как та же Припять. Есть только одно – остатки трупов. Любых. Что людей, что Иных. Слезы города. Горе города, который навсегда остался застывшим в Советской Эпохе…
На хлебозаводе было пусто. Можно было там добыть муки, соли и сахара, немного соды… да масла. И приправ. И питаться этим. Остался даже засохший хлеб, который в спешке оставили. И булки, калачи. Отличное место, чтобы продержаться довольно долго в этом городе Тьмы. Скоро это все вообще не понадобится. Потому что… а уже говорилось. И кошмары во снах Олега Аренского рисовали отнюдь не позитив… В какой – то день кончились сухари в магазине и чипсы, и Гвелд съездил на хлебозавод на своей машине. Взял несколько мешков муки, сухофруктов, в том числе кураги, изюма, чернослива… яблок. Даже засохшие пирожные пошли в ход. И дома устроил себе отличный пир. Чего очень давно не было. Пусть