О, только бы я не опоздала!
Я привстала на цыпочки и заглянула в маленькое, прорезанное высоко в двери окошечко, но ничего не увидела в нем, кроме своего собственного отражения. Я пощипала себя за щеки, чтобы они слегка порозовели, и пожалела, что не доросла еще до того, чтобы иметь свой огрызочек помадного карандаша.
Хорошо хоть мой заплывший глаз приоткрылся, хотя зеленовато-желтый синяк, конечно, все еще не сошел. Но зрение уже полностью восстановилось, и это самое главное. Синяк и все остальное хорошо прикрыли бы густые волосы, но что жалеть о том, чего нет?
– Мы опоздали? – хрипло спросила женщина. – Мой башмак остался в грязи.
Когда я постучала, дверь распахнулась так быстро, что мы с женщиной подскочили от неожиданности.
– Опаздываете, – резко сказала нам молодая женщина, пристально оглядывая нас. Я посмотрела на нее в ответ. За три недели вдали от дома я так и не научилась правильно унижаться, несмотря на то какой силы удары следовали за неповиновением. Эта девушка была ненамного старше меня и, казалось, целиком составлена из углов. Нос у нее был таким острым, что им можно было нарезать сыр. Я всегда любила сыр. И рассыпчатую салатную брынзу, и мягкий сливочный сыр, который так хорошо подходит для свежего хлеба, и даже тот странный, с зеленым пушком, который старики любят в крекерах…
– Хватит стоять! – Острое лицо девушки нахмурилось. – Идите внутрь! Вытрите ноги! Ничего руками не трогать!
И мы зашли. Я сделала это и оказалась в швейной мастерской, «Салоне верхней одежды». Кажется, это рай. Как только я услышала, что здесь есть работа, то сразу поняла, что должна получить ее, чего бы мне это ни стоило.
В мастерской я насчитала примерно два десятка голов, склонившихся над жужжащими швейными машинами. Словно сказочные персонажи, подпавшие под заклятие. Я сразу заметила, что все они были опрятными, одетыми в рабочие коричневые комбинезоны – несравненно лучше грубой мешковатой робы, соскальзывающей с моих плеч.
Рабочие, деревянные, выскобленные до белизны столы были завалены набросками моделей и нитками. На полках в дальнем углу лежали лоскуты тканей – таких ярких, что мне пришлось проморгаться. В другом углу располагались безголовые портновские манекены. Откуда-то слышалось шипение и позвякивание тяжелого утюга, а в воздухе ленивыми насекомыми кружились пушинки хлопка от ниток.
Никто не оторвался от работы, девушки продолжали шить с таким усердием, словно от этого зависела их жизнь.
– Ножницы! – послышался крик откуда-то сбоку. Сидевшая за ближайшей машиной швея, не прекращая нажимать ногой на педаль, подняла лапку, чтобы освободить ткань, и незанятой рукой протянула ножницы. Я наблюдала, как инструмент переходил из рук в руки до стола, где ждал раскроя кусок темно-зеленого твида.
Открывшая нам дверь угловатая девушка пощелкала пальцами перед моим лицом.
– Не отвлекайся! Я Марта, и я здесь главная, понятно?
Я кивнула. Женщина, вошедшая за мной, заморгала и переступила с ноги на ногу. Ей было уже много лет, около двадцати пяти, нервная, как кролик. Из кроличьей кожи получаются отличные перчатки. Раньше у меня были домашние тапочки на кроличьем меху. Очень уютные. Не знаю, что случилось с самим кроликом. Наверное, пошел на рагу…
Щелк! Я вынырнула из воспоминаний. Нужно сосредоточиться.
– Слушайте внимательно, – приказала нам Марта. – Я не стану повторять…
Бам! Это снова распахнулась дверь, и в нее впорхнула еще одна девушка, сутулая, с круглыми щеками, как белка, собравшаяся припрятать горсть орехов на зиму.
– Прошу прощения…
Новенькая застенчиво улыбнулась и опустила взгляд на свои туфли. Я тоже посмотрела на них. Очевидно, она смущалась потому, что на ногах у нее была разная обувь. На одной ноге – атласная туфелька болезненно-зеленого цвета с металлической пряжкой, на другой – грубый кожаный башмак с оборванными шнурками. Когда нас впервые переодевали, то просто накидали разномастной обуви. Неужели эта Белка не смогла найти нормальную пару? Уверена, она бесполезна. И еще этот ужасный, ужасный акцент. Богачка.
– Я немного опоздала, – сказала она.
– Не стоит, – ответила Марта. – Кажется, среди нас леди. Как мило с вашей стороны присоединиться к нам, мадам. Чем могу служить?
– Говорят, в швейной мастерской неожиданно открылась вакансия, и вам нужны хорошие работницы.
– Нужны, черт возьми! Хорошие портнихи, а не леди из высшего общества. Ты выглядишь как дама, привыкшая сидеть на подушках и расшивать шелком мешочки с лавандой и прочие бесполезные мелочи. Я права?
Белка, казалось, даже не поняла, что над ней издеваются.
– Да, я умею вышивать, – сказала она.
– Ты будешь делать то, что я тебе прикажу! – рявкнула Марта. – Номер?
Белка приняла элегантную позу. Как ей удавалось выглядеть так непринужденно в такой несуразной обуви?
Это