Сибил вскинула руку.
– Раз уж я затронула эту проблему, позвольте продолжить. Ты чего-то боишься, Лейла. Может, расскажешь нам, в чем дело?
– Мне кажется, я теряю себя – ту, какой себя представляла. И я уже никогда не буду прежней.
– Не исключено, – небрежно бросил Гейдж. – Только учитывай, что этот июль может стать для тебя последним.
– Конечно, – усмехнувшись, Лейла взяла бокал. – Но я предпочитаю быть оптимисткой.
– Попробуем так. – Кэл укоризненно посмотрел на Гейджа. – Сегодня ты могла бы серьезно пострадать, если бы не связь, возникшая между тобой и Фоксом. Причем без сознательных попыток ее установить – с той и с другой стороны. Что? – Он повернулся к Куин, которая собралась было что-то сказать, но затем прикусила язык.
– Нет. Ничего. – Куин переглянулась с Сибил. – Но, похоже, я поняла, что каждый из вас имеет в виду, и все по-своему правы. Поэтому у меня есть предложение к Лейле. Попробуй взглянуть на все под другим углом. Ты не теряешь, а приобретаешь. Кстати, мы продолжаем изучать дневники Энн Хоукинс и другие книги, которые нам дала прабабушка Кэла. А Сибил пытается выяснить, куда ушла Энн перед той ночью, когда Джайлз Дент и Лазарус Твисс встретились у Языческого камня, где родила сыновей и где жила два года, прежде чем вернуться домой. Мы надеемся найти это место и рассчитываем извлечь дополнительную информацию из дневников. И еще Сибил подтвердила свою ветвь семейного дерева.
– Более раннюю, чем ваши, насколько я могу судить, – подхватила Сибил. – Одна из моих прапрабабок, Надя Ситарски, приехала сюда вместе с другими родственниками в середине девятнадцатого века. Она вышла замуж за Джона Адамса, потомка Эстер Дейл. На самом деле во мне скрещиваются две ветви, потому что примерно через пятьдесят лет один из моих предков – со стороны Кински – приехал сюда и женился на внучке Нади и Джона. Таким образом, я тоже потомок Эстер Дейл и демона, который ее изнасиловал и сделал ей ребенка.
– Одна большая счастливая семья, – вставил Гейдж.
– По крайней мере, у нас у всех есть нечто общее. Думаешь, мне приятно сознавать, – теперь Сибил обращалась к Лейле, – что своими способностями я отчасти обязана силам зла? Более того, это меня бесит. До такой степени, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы надрать этому гаденышу задницу.
– А тебя не пугает, что он может использовать в своих целях то, что в тебе заложено?
Сибил снова взяла бокал и пригубила вино; взгляд ее стал жестким.
– Я попробую.
– А я боюсь. – Лейла обвела взглядом лица тех, которых она успела полюбить. – Во мне есть нечто, что я не могу до конца понять, не могу контролировать, и это меня пугает. Мне страшно, что в какой-то момент оно начнет управлять мной. – Она покачала головой, останавливая Куин. – Даже теперь я не уверена, сама ли я приехала сюда или меня вынудили. Еще страшнее вот что: я не уверена, продиктованы мои поступки свободным выбором или все это часть общего плана, разработанного потусторонними силами, темной и светлой. Вот что меня