Первым Саймон увидел Магнуса: тот привалился к замшелой каменной стене, одетый в белую футболку с аляповатым цветастым узором и в радужные кожаные штаны. Эдакая парниковая орхидея в окружении затянутых в черное нефилимов: Алека, бледного и неспокойного; Изабель, чьи черные косы были перехвачены серебристыми лентами. Рядом стоял мальчик – наверное, Макс, – и еще их мать, суховатая, взрослая копия дочери. Последней Саймон заметил незнакомую женщину. Из-за седины он принял ее за старуху, но стоило ей повернуться и заговорить с Маризой, как стало понятно: «старухе» лет тридцать – сорок, не больше.
Поодаль ото всех, будто чужой, стоял Джейс, тоже весь в черном. Саймон, одетый в черное, выглядел как покойник, хоть в гроб клади. Джейс в черном выглядел угрожающе. И волосы его казались еще светлее.
Саймон невольно ссутулился. Как простить Джейса? Не держать обиду, когда на сердце по-прежнему больно? Одна надежда на время и милосердную память.
Странно, весьма необычно видеть такое сборище нефилимов. Джейс ощутил присутствие нежити и обернулся. При виде тонкого белого шрама у него на шее, Саймон ощутил, как обида преобразуется в нечто иное.
Коротко кивнув вампиру, Джейс обратился к Маризе.
– Я сейчас, отойду ненадолго, – сказал он таким тоном, каким Саймон ни за что не обратился бы к собственной матери. Джейс говорил не как ребенок с родителем, а как взрослый со взрослым.
В знак разрешения Мариза лишь отмахнулась.
– Так долго? – говорила она с Магнусом. – Это ненормально!
– Большая скидка, вот что не есть нормально, – ответил Магнус и ударил по стене каблуком. – Обычно я беру вдвое больше.
– Но это всего лишь временный портал в Идрис! Портал в один конец – мы войдем, и ты закроешь проход. Такова суть договора. – Мариза обратилась к седовласой женщине: – Ты, Мадлен, останешься и проследишь, чтобы Магнус свою часть соглашения выполнил.
Мадлен? Та к вот она какая, подруга Джослин. Впрочем, Саймон разглядеть ее как следует не успел – Джейс схватил его за руку и увел подальше, туда, где трава выросла еще гуще и выше, а стебли вьюнка по-змеиному оплетали тропинку.
Заведя вампира за высокий дуб, Джейс быстро огляделся:
– Здесь безопасно. Можем поговорить.
Определенно, здесь было тише: громада Института заглушала идущий с Йорк-авеню шум дорожного движения.
– Это ты меня вызвал, – заговорил Саймон. – Прилепил записку на окно. Не мог по телефону позвонить, как все нормальные люди?
– Если можно, вампир, я телефоном не пользуюсь, – парировал Джейс, пристально глядя на Саймона, будто в раскрытую книгу, со смесью удивления и, кажется, разочарования. – Так значит, правда, ты живешь при свете дня? Даже полуденное солнце тебе не страшно?
– Не страшно, – ответил Саймон. – Сам знаешь, ты был там с нами.
Где это «там»,