Далеко внизу между сияющими берегами Манхэттена и Бруклина бежала серебристая лента Ист-Ривер, перехваченная сверкающими мостами. С такой высоты корабли и лодки казались мушиными точками. В ясную погоду на юге виднелась подсвеченная статуя Свободы, но сейчас на город опустился туман, и Либерти-Айленд заволокло белой пеленой.
Однако человек у окна был явно не настроен любоваться прекрасными видами. Хмурясь, он отвернулся от стекла и нервно пригладил белоснежные волосы:
– Сколько ты еще будешь возиться? Почти час прошел!
Юноша, скорчившийся на полу, вскинул на него глаза со смесью страха и раздражения:
– Мрамор слишком твердый, по нему трудно чертить пентаграмму…
– Значит, обойдемся без нее.
Несмотря на белоснежные волосы, человек у окна был совсем не стар. Его жесткое лицо еще не изрезали морщины, а глаза смотрели ясно и твердо.
Парень нервно сглотнул, и его перепончатые крылья затрепетали – для них в джинсовой куртке на уровне лопаток были сделаны специальные прорези.
– Нельзя вызывать демона без пентаграммы, сэр. Сами знаете…
– Да-да, без пентаграммы мы беззащитны… И все же, юный Илия, за то время, что у тебя ушло на половину пятиконечной звезды, другой маг успел бы призвать демона, поболтать с ним и отправить его назад в преисподнюю.
Юноша набросился на мрамор с удвоенным рвением, то и дело откидывая со взмокшего лба непослушные волосы.
– Все, – наконец выдохнул он, разогнув спину. – Готово.
– Хорошо. Тогда приступай, – распорядился человек у окна.
– А деньги?
– Я же сказал: заплачу после беседы с Аграмоном, не раньше.
Илия поднялся и снял куртку. Несмотря на прорези, она все равно стесняла движения крыльев. Теперь они наконец обрели свободу и расправились, всколыхнув неподвижный воздух комнаты. Цветом крылья напоминали нефтяную пленку на воде – черные в ярких радужных разводах. Человек у окна отвернулся, словно зрелище было ему неприятно, однако юный маг не обратил на это внимания. Он начал описывать круги вокруг начертанной на полу пентаграммы, двигаясь против часовой стрелки и читая заклинания на языке демонов, похожем на треск пламени.
Раздался резкий шипящий звук – как будто воздух вырвался из проколотой шины. Контур пентаграммы полыхнул огнем, отражаясь в двенадцати огромных окнах. Внутри пентаграммы что-то зашевелилось – что-то черное и бесформенное. Илия читал заклинания все быстрее, вздымая руки и выписывая перепончатыми пальцами сложные узоры; вслед за их движениями воздух начинал искриться синим огнем. Хотя человек у окна практически не знал хтонского языка – языка магов, – он понял отдельные слова, которые повторял Илия: «Призываю тебя, Аграмон. Из бездны меж мирами призываю тебя».
Теперь юный маг стоял лицом к основанию пентаграммы и размеренно читал заклинания, то возвышая, то понижая голос. Воздух вокруг него искрился синими сполохами.
Неожиданно внутри пентаграммы возник завиток дыма – и взметнулся вверх, густея и разрастаясь. В его мраке, как бриллианты в паутине, загорелись два глаза.
– Кто воззвал ко мне меж мирами? – Голос демона напоминал треск разбитого стекла. – Кто призывает меня?
Илия замер перед пентаграммой, лишь распахнутые крылья чуть трепетали. В воздухе разлился запах гари и разложения.
– Я призываю тебя, Аграмон! Я, маг Илия, воззвал к тебе меж мирами!
На мгновение воцарилась тишина, и демон расхохотался. Смех был едкий, как и следовало ожидать от существа, сотканного из густого дыма.
– Глупый, глупый мальчишка! – прошипел Аграмон.
– Это ты глупый демон, раз пытаешься угрожать мне, – парировал Илия, однако голос у него дрожал так же, как крылья. – Тебе не пересечь границ пентаграммы, пока я не выпущу тебя.
– В самом деле? – Клубясь и меняя форму, столб дыма метнулся вперед, выпустил отросток, превратившийся в кулак, и нанес удар по огненной звезде. Дым забурлил и обрушился через границу пентаграммы, как река, прорвавшая плотину.
Илия вскрикнул, попятился и снова начал быстро читать заклинания на хтонском – теперь это были заклинания удержания и изгнания. Тщетно! Черный дым надвигался неумолимо, постепенно принимая новую форму – жуткого уродливого существа. Огромные, как блюдца, глаза горели недобрым огнем.
Человек у окна бесстрастно наблюдал. Илия с криком рванулся к двери, но добежать до нее не успел. Аграмон настиг