Наш дом Гленуэ владеет обширными плодородными землями и регулярно поставляет урожай королю, у нас было то, что называют «золотой серединой». Все, кроме моего резерва, будь он неладен. Когда новый Великий Магистр пожелал связать себя узами брака, агенты стали стучаться в каждый благородный дом и замерять уровень резерва у всех незамужних девиц. Не обязательно быть сильной магичкой, чтобы стать подходящей кандидатурой – достаточно иметь большой запас сил, из которого супруг мог бы черпать. Как известно, сильным магам жизненно необходимы энергообмен и энерговосстановление, и лучше всего их брать у своей «законной половины».
Кто-то, например, сестры Феанаган, лучшие выпускницы пансиона для магически одаренных девиц, ждали оглашения вердиктов с надеждой – и почти с уверенностью, что выберут кого-то из них. Для многих породниться с семьей Магистра было почетно, для кого-то это был путь к благосостоянию. Насколько я могла понять по шепоткам в замке, выложили за меня немало. Кто-то, понимающий, что никогда не попадет под критерий, сыпал предостережениями.
В глазах света на меня не иначе как упала милость догов. Когда к нам прибыл посыльный от магистра, домашние были, мягко говоря, в шоке. Кроме старой няньки, которая тихо сжала мое плечо.
… Помню, как пятилетней девочкой сидела на корточках на заднем дворе. На моих коленях – белая птица. Ее забили камнями жестокие дети мельника, а я сидела и раскачивалась, как маятник, ничего не видя от слез. В какой-то момент что-то пощекотало ладонь, затем возникло чувство, будто по мне кто-то ходит…кто-то очень маленький, вроде цыпленка. Голубка, которая была мертвой, отряхивала перья с темными следами крови, но выглядела целой и невредимой.
– Боги услышали мои молитвы! Правда, нянюшка?
Старая Бекума, смотревшая за мной, подперев тяжелый подбородок, тяжело вздохнула.
Я рассказала сестрам, но они не поверили, а родители и вовсе отмахнулись.
Позже похожие случаи повторялись, мне удавалось упросить богов дать живому существу второй шанс. Когда я подросла, нянька посоветовала молчать.
– Понимаешь, Этни, в тебе может быть заложена большая сила. Плохие люди способны завладеть ею и использовать во зло.
Нельзя говорить? Невелика проблема. Но я все равно думала, что дело не в моей «якобы силе», а в том, что меня слышат боги. А может, в этом она и заключается? Жаль, испытать ее на людях не довелось – однажды, когда я тайком убежала в нижний город, помочь поварихе, заболевшей воспицей1, меня очень быстро нашли и пригрозили высечь.
Похоже, что мой «дар» и резевр, достаточный для самого Великого Магистра – взаимосвязанные вещи. Поэтому приходилось терпеть и часами стоять под тяжестью длинного парчового одеяния – какой бы красивой ни была ткань, ее красота меня не трогала.
Гвервил и Гвендолен охают на все лады – и так хочется пожелать им оказаться на моем месте. Нет, не могу, все же они мои сестры. Никому не пожелаю испытать тот страх неизвестности перед будущим, что охватывал меня.
Я не хотела ехать в столицу, где Великий Магистр заправлял своим орденом, я не хотела менять привычный уклад. Бросать семью.
И от Магистра не сбежать даже на край света – найдут и притащат связанную по рукам и ногам, чтобы… О боги-создатели… Едва я начинаю об этом думать, перед глазами предательски темнеет. Я не хочу, не хочу! Хватает и того, что абсолютно посторонний человек будет брать мою жизненную силу, выкупленную у отца – матушка уже обновляет галерею внутреннего дворика, возможно, это больно… Слухи о беспощадных ритуалах ордена обсуждают даже кухарки.
Стыдно признаться, но мне банально страшно.
Наконец модистка уходит, мне помогают избавиться от багряного наряда, подошедшего бы для проводов в последний путь, и меня обступают сестры. Старшая Гвер с медными косами, уложенными в высокую прическу, и младшая Гвен с золотыми волнами, струящимися по спине. У меня сегодня нечто среднее – пряди у висков забраны в косицы и переплетены, схваченные серебряной заколкой со знаком дома – скромным цветком вереска, остальные волосы распущены.
– Матушка сказала, что мы поедем с тобой, – Гвер выглядела воодушевленной, – она считает, что столичная жизнь пойдет нам на пользу.
– Мы сможем найти себе достойную партию, – младшая, как всегда, была прямой, как палка, – если будут милостивы боги, то почти такую же удачную, как у тебя.
Я с размаху упала в кресло, болтая носками туфель. Похоже, в чем-то убедить сестер, чьи медноволосые головы начисто промыты и до блеска натерты матушкиными наставлениями, не представляется возможным.
– Не сердись на них, – старая Бекума тихо вошла и присела рядом, – а я вот что скажу, – ее морщинистая рука осторожно сжала мою, – меньше слушай болтовню слуг и досужие сплетни. Каждый маг ордена берет себе жену, и еще ни одна не ушла из жизни в расцвете лет. Многие блистают на балах и годами сохраняют молодость – не иначе от мужниной магии перепадает. Обмен этот, энергетический, он двусторонний.
– Откуда ты знаешь