Я сглотнул и отступил назад. Перед глазами рябило от долгого напряжения. Нестерпимо воняло краской. Джинсы и рубашка были безнадёжно испачканы маслом. Я медленно поднёс руки к лицу и едва не закричал.
Вместо пальцев у меня были кости с остатками плоти. Совсем как у пролежавшего несколько недель мертвеца.
Я моргнул, и наваждение исчезло. Мне стало так легко, что я рассмеялся. Ну и идиот! На какой-то страшный миг я правда подумал, что стал мёртвым, как моя птица. Конечно, такого не бывает.
Я провёл ладонью по лицу, встряхнулся и открыл окно. Ветер развеял запах краски, освежил меня, и я уже с холодной головой взглянул на холст.
Недурно. Весьма недурно.
Конечно, я увлёкся и нарисовал не то, что хотел. Но мёртвая птица вышла впечатляюще реалистичной. Интересно, кто это? Ворон? Грач? Орёл? Я никогда не был силён в орнитологии.
На всякий случай я ещё раз посмотрел на свои руки и, убедившись, что на костях есть живая плоть и розовая кожа, с чувством мрачного удовлетворения вышел из комнаты.
Глава 5. Не смотри в глаза
Неделя пролетела быстро. Про Ленку я думал нечасто, но спать стал плохо. Снился дом с крылом.
Я спрятал холст с мёртвой птицей подальше и не доставал его до вторника. На скорую руку наклепал презентацию из своих фоток. И, конечно, распечатал доклад о чёрной живописи Гойи.
Честно, было жутковато читать про то, как некогда придворный живописец запирается в своём доме и расписывает его страшными картинами человеческих пороков. Но я впечатлился.
Демьян Андреевич начал спрашивать по алфавиту. Мишка выступил в числе первых – Баркин же. Показал свой фонтан. Демьян Андреевич спросил, почему Мишка выбрал именно его. По-моему, ответ был очевиден по фотографиям, на которых русалки представали в весьма пикантных ракурсах.
В остальном было всё, как я предугадал. Рассказывали про театр, про музей, про мэрию, памятники и даже про мост. Скукота. Но чем ближе преподаватель подбирался к первой букве моей фамилии, тем сильнее я волновался. Прятал глаза, чтобы не встречаться с Демьяном Андреевичем взглядами.
– Да чего ты ссышь, Леший? – зашептал довольный Мишка, получивший свою пятёрку. – Это не страшно. Сам слышал, он не зверствует, нормальный мужик.
Конечно, я показал Мишке свою птицу. И рассказал про дом. Он как-то не очень воодушевился. Посмотрел на меня сочувствующе, но спорить со мной не стал. Сказал, что, видимо, чего-то не понимает.
– Леснов, давайте, – проговорил Демьян Андреевич.
Я взял флешку с презентацией, картину с птицей и вышел к доске. Злился на себя за то, что сердце предательски громко стучало. Как школьник, блин, урок не выучивший. И чего так волнуюсь? Я ведь готов к занятию. Но противный червячок точил: сделал бы как все, не мандражило бы сейчас. Рассказал бы про грёбаный мост. А то выпендриться решил. Как всегда.
Сунул флешку в разъём ноутбука. Пока загружалось, закрепил картину на мольбрте. По аудитории прокатился шепоток, но я и бровью не повёл. Конечно, моя дохлая