Все уселись в машину и тронулись в путь.
Клавдия Ивановна прилегла на носилки и посмотрела на Яну. Она задыхалась, на лбу блестели крупные капли пота, губы пересохли.
– Так некстати, – повторяла старушка.
– Болезнь всегда некстати, как к ней можно подготовиться? – откликнулась Яна. – У всех бывает.
– Болезни я не боюсь… Больше тебе скажу, честно говоря, я и к смерти готова. Как-то ждала даже… Ведь где жизнь, там и смерть. Мне уж за восемьдесят! Сказали бы мне раньше, что я доживу до таких лет, не поверила бы. Чего уж говорить? Хорошо пожила, все повидала. Ученики благодарные были… мужчина любимый был, мир повидала. На здоровье не жаловалась… Да все хорошо было. Вот детей не получилось – жалела об этом сильно, зато вот в старости такие замечательные соседи у меня появились, опять одинокой себя не чувствую. Так что я прожила очень хорошую, достойную жизнь.
– Прекратите! Клавдия Ивановна! Вы и правда как будто прощаетесь! Это уже не смешно! Вы еще бодрая женщина, сами говорите, что ничем серьезным не больны. Вам еще жить и жить, все будет хорошо, – погладила ее по руке Яна.
– Яночка, я тебе квартиру отпишу, – словно не слышала ее Клавдия Ивановна.
– Да вы с ума сошли? Не надо мне! Вот уж совсем ни к чему. – Яну снова начало знобить.
– А зачем она мне? Сама подумай. Наследников нет. С собой не забрать же? А так государству отойдёт и еще неизвестно, кому достанется. А я тебе хочу отдать… имею право. Женщина ты одинокая, сын у тебя… Пригодится. – Соседка будто уговаривала ее.
– Вот уж точно, одинокая, – вздохнула Яна.
– Сыну уже десять лет, мальчик растет. Не успеешь оглянуться, как девушку себе приведет. А тут раз – и квартира для молодых! Поверь мне, это идеальный вариант! Ты и жить с ними не будешь, мешать вы друг другу не станете, и в тоже время совсем рядом окажешься! И внуков тебе смогут подбросить, когда молодежь гулять пойдет, – настаивала соседка.
Яна замерла. Ее почему-то поразило не то, что эта старая женщина собралась отписать ей квартиру, а то, что разговоры о старости коснулись вдруг и ее саму. Ведь она еще об этом и не задумывалась. Клавдия Ивановна вдруг ясно дала понять, что Яна одинока и надежд, что она еще сможет создать счастливую семью, уже нет, по крайней мере, окружающие в это не верят. Сын вот-вот вырастет, она станет бабушкой. И всё кончится? Об этом даже задумываться было страшно. Вот мы глядим на детей, умиляемся, что они быстро растут, и не задумываемся, что сами тем временем не растем, а стареем.
– Яночка, что с тобой? Тебе плохо? – забеспокоилась Клавдия Ивановна. – Что-то ты побледнела.
– Мне? Что вы! Это вам плохо! Это вас везут в больницу! – напомнила ей Цветкова.
– Кому там еще плохо? Не хватало нам! Скоро доедем уже! – крикнула им, обернувшись, докторша.
Клавдия Ивановна улыбнулась.
– Спасибо за предложение, но я против! Вы вернетесь домой и проживете еще сто лет! – Яна вернулась к прежней теме разговора.
– Но составить завещание в твою пользу мне никто не помешает.