Конечно, не очень-то порядочно было так вот просто на ровном месте бросить Вано на произвол судьбы. Бегом залетая в метро, я так и видела, как Вано разбирает и раскладывает цветочки, любовно поливая их водой с блеском. Вообще, все эти бойцы рыночного фронта не так плохи, как нам – высокомерным столичным жителям – кажется. Во всяком случае, нам бы не помешала некоторая доля их работоспособности и умения тщательно отрабатывать каждую мелочь. Да и способность ценить каждый рубль у них в крови. Но вот их эротическое недержание вне комментариев. Нормальной бабе с ними рядом и полминуты не устоять. Именно из-за воспоминаний о нашей сексуальной борьбе, так измотавшей меня, я и не пошла к Вано попрощаться. Не сказала, что увольняюсь, предоставив ему сначала понять, что я опоздала, потом – что не пришла вообще. А где-то дня через три-четыре выяснить, что я, по-видимому, уволилась. Гадко, конечно, а что делать? Немыслимо было вытерпеть все его сальные уговоры остаться, с объятиями моей довольно обширной талии, слюнявые обещания большой зарплаты, после которых надо полчаса отмываться в рыночном туалете.
Я ехала на «Тургеневскую» красивая, одетая в тщательно отглаженные брючки и блузку, накрашенная и причесанная. Так уж устроена жизнь. Я в пуховике и коричневом бабушкином платке – это для Вано и его рынка. Я в костюмчике и красивом весеннем пальто – для «Инкорса» или, если бы было возможно, для Руслана. Но для этого сначала придется укокошить его кукольную длинноножку.
– Следующая остановка – «Тургеневская», переход на станцию «Чистые пруды», – прогнусавила автоматическая женщина. Я дернулась. В полдевятого утра в московском метро не так-то просто пролезть к выходу, особенно если двери уже «закрываются».
– Женщина, что ж ты так толкаешься? Заранее надо готовиться!
– Заранее я готовлюсь только на свидание. Пропусти, будь человеком, – я выдавилась из вагона и поползла среди общей толпы к эскалатору. Что же останется от моей прически после такой зарядки?
Офис «Инкорса» спал. То есть совершенно не подавал признаков жизни. Двери были плотно закрыты, «говорилка» на стене молчала. Я растерялась. Да, я пришла раньше на полчаса, и что? Мне мерзнуть тут под дверью, пока не придет какая-нибудь заспанная уборщица?
– Что вы хотели? – просипел вдруг домофон.
– Ничего, – от неожиданности отрапортовала я.
– А чего звонишь?
– А мне Быстрицкую.
– Кого?
– Может, вы меня сначала впустите?
– Мы еще не работаем.
Какой гад! Просто издевается над женщиной.
– А мне холодно. Я приехала на собеседование и обязательно расскажу, как вы обращаетесь с новыми сотрудниками!
– Заходите, – смилостивился охранник.
Дверь запикала, и я вошла внутрь. Однако мне пришлось еще долго подпирать стены в узком коридоре, по нелепости выполняющем роль приемной. Мы выяснили отношения с охранником, он оставил меня и ушел, пообещав вызвать из приемной сразу, как только в офис придет Быстрицкая. Но в девять Быстрицкая не пришла. В девять «Инкорс» был так же