Внутри пещеры была одна просторная комната с несколькими маленькими комнатками-нишами, в которой располагалась и постель, и стол, и очаг для приготовления пищи. Марритиин выглядела такой, какой ее себе представляла Тиэлиир по рассказам бабушки: темное платье-балахон винного цвета, длинные волосы, тонкими серебряными нитями спускающиеся по плечам, шея и руки увешаны разнообразнейшими бусами, браслетами, амулетами, талисманами. И хоть Тиэлиир было известно об особых талантах старой шаманки, она все равно была удивлена, что та узнала о ее приходе даже не поворачивая головы. Это казалось чем-то удивительным для непривычной к волшебству девушки.
Наконец, Марритиин повернулась к гостье, одновременно доставая из дымящейся кастрюльки четверо яиц.
– Свежесваренные! – она довольно ухмыльнулась беззубым ртом, хитро сверкнула водянистыми, почти прозрачными голубыми глазами, и приглашающим жестом позвала Тиэлиир к столу. – Садись кушать, дочка, садись, пока не остыло.
Не давая Тиэлиир опомниться, старуха схватила ее за руку на удивление цепкой хваткой для такого тщедушного старого тела, и усадила в удобное деревянное кресло, устеленное мягкими цветастыми лоскутными подушками. Старуха ловко очистила яйца и, присыпав солью, подала к столу. Ужин был незайтелив, но вкусен: отварные яйца и немного картофеля, маслянистая мякоть плода с дерева гаввы, листья горной травы, отдающие легкой, но приятной кислинкой, ломоть свежего ржаного хлеба. Тиэлиир все смотрела на Марритиин в нерешительности и не осмеливалась приняться за трапезу.
– Ну, ешь же, – настаивала Марритиин. – Поговорим опосля.
– А чьи это яйца? – удивилась Тиэлиир, разглядев необычную для нее скорлупу мшистого цвета, оставленную старушкой на краю стола.
– Это дикие курочки, – ответила старуха. – Разве ты не знаешь?
Тиэлиир пожала плечами. Она слыхала о диких курицах, но ни разу их не видела. Они были еще более неуловимы, чем Тысячелетние Волки.
– Я знаю, где они гнездятся, – как будто прочитав ее мысли, пояснила старуха. – Там и собираю их яйца. Они хорошо приспособились к выживанию – сами незаметны и яйца их теряются среди мха и кустарников. Но я умею искать. Когда хочешь есть, учишься выживать, – поучала старая шаманка.
Устроившись рядом с Тиэлиир на таком же уютном стуле, старуха присыпала хлеб солью, заметив:
– Так вкуснее. Попробуй.
Тиэлиир часто видела, как это делает бабушка и всегда тихонько посмеивалась. Ей казалась странной эта привычка. Сейчас же, когда бабушки уже не было, она решила и сама так сделать, это хоть немного напоминало ей о родном человеке – и хлеб действительно показался ей еще вкуснее.
– Я ждала тебя. Знала, что ты придешь, – ответила Марритиин на немой вопрос Тиэлиир, так явно висевший в полумраке пещеры. – Я же шаманка, я умею видеть будущее.
– Но ведь