«Бандит» вскоре был найден и «обезврежен». Вот такая у них была «работа». Но это я так, «к слову».
Другая история, о которой я хочу рассказать, связана с «дровами и патронами». Однажды бабушка обнаружила, что из поленницы кто-то вытаскивает дровишки. Надо было узнать, кто же это ворует дрова. Тогда отец проделал следующую операцию. Он вытащил из нескольких патронов пули и заколотил гильзы с порохом в «полешки», которые мы уложили в поленницу. «Наживка» не заставила себя ждать. На второй или третий день, на первом этаже, в квартире у Мосуновых (фамилия подлинная) раздался сильный взрыв. Это в печке взорвался порох в заколоченных гильзах. Из печки вылетела дверца и несколько кирпичей. Это мы увидели, когда полдома сбежалась на взрыв.
Вор был уличен и получил «по заслугам». Сказать к слову, с сыном этого Мосунова – Вовкой никогда «не водились» ребята, не только из нашего дома, но и из соседнего. Эти «депортированные кулаки» всегда питали откровенную ненависть к нашей семье – «семье чекистов». Они даже завели собаку – «волкодава», чтобы тот, как мы думали, «загрыз» нашего Тузика. Но наш Тузик, смесь настоящего дворянина и лайки «давал прикурить кулацкому волкодаву». Однажды мы вытаскивали этого «волкодава» из пасти нашего Тузика.
Результатом такого «громкого» разоблачения у воровской семьи было «заслуженное уважение» всех жильцов нашего дома, которое им давали почувствовать. Никто с ними не общался, а их сына Вовку никогда не звали на «елки», устраиваемые всеми жильцами дома в каждый Новый Год или Рождество Христово. Правда это было и до взрыва в печке, так как эти «кулаки» и сами никогда не устраивали «елок» и не приглашали на праздники ребят из нашего дома…
К сожалению, моя мамаша, через 16 лет вернувшаяся к отцу, выбросила в Вятку отцовские «наганы». После увольнения из КГБ по закону отец должен был их сдать «государству». Ах! Как бы они сейчас пригодились!
Чипсы на примусе
Расскажу о некоторых моментах нашего детства. Относится это к периоду послевоенных лет, год 1947…1948. В большинство семей нашего дома отцы не вернулись с фронта. Одним из таких осиротевших мальчиков был Генка (Гена) Рычков. Его мама работала с утра до вечера, и Генка вынужден был жить самостоятельно. У него не было даже бабушки, как у нас с Шуркой Токаревой. Ее отец уже вернулся с фронта, а мой отец был бойцом «невидимого фронта. Он до 1953 года воевал на «этом фронте» с восьми утра и до одиннадцати вечера.
Расскажу о некоторых Генкиных увлечениях, которые скрашивали его одинокую жизнь. Летом Генка, пока мать была на работе, любил делать «чипсы» на примусе. Конечно, такого слова – «чипсы» в то время мы и не слыхивали. Так же, как, наверно, и многие