Уильям невольно отметил это «у нас», несколько противное тому впечатлению легкомысленного аристократа, которое пытался произвести на слушателей их новый знакомый.
– Индейцы, не принявшие христианства, и черные рабы, завезенные с Африканского континента, пребывают во мраке язычества, предпочитая общаться с падшими духами и справлять свои кровавые ритуалы. Но мое скромное имущество не имеет ничего общего с этими темными верованиями. Это всего лишь лекарственные порошки да коло– да карт, с которой бог весть отчего я не могу расстаться.
– Вы игрок? – банкир метнул на Кроуфорда быстрый взгляд.
– В игре я невезуч. О нет, я нарушаю совсем иную заповедь Иеговы, – рассмеялся Кроуфорд и посмотрел на Абрабанеля с издевкой: – Я, знаете ли, скорее гадатель.
Хансен вздрогнул и незаметно окинул фигуру Кроуфорда таким взглядом, словно увидел его в первый раз.
Несмотря на весьма практичный ум, а может быть, и благодаря ему Абрабанель был весьма склонен к суевериям, ведь чем больше душа человека отходит от искренней веры в Бога, тем больше она подпадает под власть страхов и суеверий. Абрабанель верил колдунам, астрологам, чародеям и прочим представителем халдейской мудрости, к которой со времен вавилонского пленения так или иначе тяготели души избранного народа. Якоб знал о склонности своего хозяина и опасался, что тот подпадет под очарование очередного шарлатана. И вправду, глаза коадьютора зажглись любопытством. Он уже было собрался что-то сказать, как его перебила собственная дочь.
– Наша вера велит нам не общаться с гадателями, – произнесла Элейна и улыбнулась.
– Ваша? – еще раз с иронией переспросил Кроуфорд, несколько переступая границы дозволенного.
– Да, моя, лютеранская вера, – с нажимом ответила Элейна и уже без всякого смеха посмотрела ему в глаза.
– О, простите, мадемуазель, я не хотел оскорбить ничьи религиозные чувства. Просто я сам католик и мне хотелось лишь внести ясность относительно того, кого благодарить за свое спасение.
– Вы католик? – удивился в свою очередь Харт. – Я, представьте себе, тоже, невзирая на то что англикане захватили духовную власть в нашем Отечестве. Я, знаете ли, не был готов поменять десять заповедей на «Тридцать девять статей»[17].
– Как я вас понимаю! Шутка ли – сократить список разрешенных шалостей еще на двадцать девять пунктов! Да еще лишиться причастия! Решительно не понимаю, для чего у англикан Христос приходил на землю?!
– Видимо, чтобы прочесть нам мораль в духе «Законов против роскоши»! – рассмеялся Харт и посмотрел на Элейну. Но та опустила голову, и лишь по легкой складке между бровями было видно, что разговор этот наводит ее на мучительные раздумья.
– Я надеюсь, что наши взгляды не помешают нашей дружбе, – осторожно заметил Абрабанель.
– О нет, конечно. Сегодня религиозные взгляды вообще почти никому не мешают,