Теперь его дыхание участилось, а ноги стали подкашиваться. Ему было страшно. Если закричать, могут заметить и ворваться в дом, если в дворе кто-то все-таки есть, а если никого, то только разбужу отца с сестрой и напугаю их по пустякам, та еще и подумают, что больной. Нужно было убедиться, что наверняка. Он еще раз тихо подошел к окну, присел на корточки, чтобы выглядывали только макушка с глазами
Что за? – удивленно произнес он, поднявшись в полный рост. Он оперся о подоконник и, прижавшись лбом к окну, стал смотреть: в кромешной тьме, посреди самого двора, стоял его отец, развернутый к нему спиной. Он стоял на коленях, и пристально смотрел в небеса, будто воздавая молитву. Он склонил свою голову к коленям. Себастьян вздрогнул. Окно запотело от его дыхания, закрывая обзор. Он отодвинулся от окна, чтобы протереть рукой и дальше стал смотреть, но отца уже не было.
– Что за хуйня? – сказал Себастьян про себя, стоя в оцепенении. Он откинулся от окна и повернулся, чтобы бежать в комнату, но напротив него, впритык из ниоткуда возник отец. Он молча стоял с закрытыми глазами. Себастьян дрожал, он не понимал, что происходит. Он взглянул на дверь. Она закрыта. Никто не входил. – Но как тогда.
– – Папа? – осторожно произнес Себастьян, посмотрев в его глаза.
– Прости сынок, – прозвучали слова, но был не голос это отца. Его глаза открылись, и с них, ярких, испускающих желтый свет, полились реки огня.
Себастьян лежал на полу, держа рукой нож, торчащий в груди. Он понимал, что если выймет, то умрет, та если и оставить, долго тоже не протянет. Все произошло быстро. Нет ни вопросов, ни разбирательств. Уже поздно. С его раны немного сочилась кровь. Он дернул нож, скривился от боли, и река крови полилась с груди. Темно, в глазах темно. Силуэт отца с глазами, разливающих свет, – последнее, что он видел. Уже поздно, что-то выяснять…
…
День второй
…
– Вставай, – закричал отец и стукнул дверью в комнату, – давай. Поднимайся, – он подошел к сыну и слегка постучал его. Себастьян перевернулся с живота на спину. Его глаза еще были зажмурены, а волосы взъерошены. Тело ныло, чувство сна не покидало его. – В школу пора. Не забывай, что нам еще к деду вашему заехать сейчас нужно
– УУУ, – промычал Себастьян и перевернулся опять, уткнувшись носом в подушку.
– Пеша пойдешь, – сказал отец и покинул комнату.
Пока Себастьян просыпался, а его сестра приводила себя в порядок в ванной, отец ушел на кухню приготовить завтрак. Он растопил плиту, поставил сковородку, налил масла, и, подождав, пока сковорода накалится, залил овсянку кипяченым молоком,