Справа, с той стороны, куда ушел «Тигр», вдруг послышался хлопок, шипение, и Данил, мгновенно опознав по звуку «Шмель», инстинктивно втянул голову в плечи, вжимаясь в землю. Оглянулся, ища глазами КШМ, и увидел стоящего рядом с машиной Хасана. В руках он держал толстую трубу огнемета, а рядом с ним, на земле, лежала еще одна, только что использованная.
Термобарический заряд ударил в самый центр четвертой цепи, и посреди поля вспух огненно-рыжий цветок объемного взрыва. Удар был страшен. Данил даже отсюда расслышал отчаянный паучий визг, взлетевший над полем. Поднял голову, вглядываясь сквозь бешено вихрящуюся пелену дыма, пыли и падающий с неба песок – и разглядел пауков, катающихся в агонии по земле. Кому-то силой удара оторвало лапу, кому-то – рассекло морду или помяло головогрудь, некоторые тела вообще были искорежены до неузнаваемости. Майор, довершая разгром, выстрелил еще раз – и получил второй взрыв, раскидавший левый фланг и превративший в живые факелы оставшихся пауков. Откуда-то с конца колонны послышалась пара коротких очередей – и над молодым леском разлилась оглушающая после грохота боя тишина.
С минуту Данил лежал, все так же распластавшись по земле, настороженно оглядывая театр военных действий. Полыхал разгорающийся крестовик, в разных позах валялись по всему полю тела убитых пауков, но опасности больше не наблюдалось. А потом – он лишь на мгновение отвлекся, оглядываясь по сторонам и пытаясь выяснить потери – произошла очередная за этот день непонятка… Картинка перед глазами вдруг задрожала, как бывает в полдень, когда от земли поднимается горячий воздух, сместилась, поплыла, наложилась на другую… Сквозь окружающий пейзаж на мгновение проступила иная реальность – поле, сплошь усеянное изломанными человеческими телами, воронки от взрывов, искореженная военная техника, поодаль – деревенька с избами под соломенными крышами… На общем канале раздались недоуменные, полные изумления крики. Данил вскочил, всматриваясь, пытаясь понять, что же все-таки происходит – и картинка сразу же растаяла. А вместе с ней пропали и почти все следы недавнего столкновения. Ни паучьих тел, ни подбитых крестовиков – ничего. Только скошенные очередями деревца, воронки от взрывов да перепаханный пулями склон насыпи с истончающимися, редеющими постепенно клочьями тумана над ним. Он глянул в середину колонны – пятый кунг стоял в строю, целехонький, будто только с конвейера, да и на БТР не было видно ни единого следа попадании, словно столкновение с противником было всего лишь