Раздался звонок в дверь, он разжал свои руки, я медленно растянулась по полу, тяжело дыша и прижимаясь лицом к холодной плитке, сегодня все так быстро закончилось, и я улыбнулась.
Я осмотрела себя. Синяк на предплечье был весьма сильный, оно неприятно ныло, в остальном же все было хорошо. Осталось только унять дрожь в руках. Я сжала пальцы в «замок» и стала медленно выдыхать. По голосу поняла, что пришла его мама. Сменив платье на джемпер с длинным рукавом и джинсы, я вышла из ванной.
– Юля неважно себя чувствует, похоже, слегка приболела, – объяснял он.
– Бедная девочка, – с сожалением произнесла Татьяна Алексеевна.
Она всегда мне сочувствовала. Это была женщина с мягкими чертами лица, короткими волосами и добрыми глазами.
– Здравствуйте, Татьяна Алексеевна, – показавшись в гостиной, произнесла я.
– Юлечка, деточка моя, ну как ты? – она обхватила мое лицо своими теплыми ладонями и поцеловала в лоб.
– Да так, легкое недомогание, – я улыбнулась.
– О, моя дорогая, ну ничего, все пройдет, все заживет, – она крепко сжала мою ладонь. – Говорят, сейчас вирус ходит сильный, с ног всех косит, – садясь на диван рядом с сыном, протараторила она.
Я ухмыльнулась этой нелепой лжи. Она прекрасна все знала. Мы никогда не обсуждали этого, но я понимала, что стоит ей взглянуть на меня, и истинная причина моего нездоровья становилась ясна. Она была такая же, как и я. Жертва. Ее ужимки за столом, высокая горловина, длинные рукава, которые она беспрестанно теребила, натягивая все ниже, до самых пальцев – эти незаметные глазу обычного человека вещи для меня были обличающими уликами.
Мы сидели на диване, смотрели телевизор, шутили, он разлил по бокалам каберне. Спокойный домашний вечер в кругу семьи. Я аккуратно покачивала бокал с багровым вином.
Татьяна Алексеевна ушла, обняв нас на прощание. Я поднялась наверх в нашу спальню, у меня не было сил идти умываться, поэтому я лишь стянула с себя одежду и, нацепив футболку, залезла под одеяло.
Из ванной еще долго раздавался шум воды, он никогда не изменял себе и всегда следил за безупречностью своего внешнего вида.
– Я не должен был так поступать, прости, – тихо шепнул он, нежно касаясь свежевыбритой щекой моего плеча.
Я кивнула.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Он погасил свет.
Глава 2. Качели
«Наша жизнь была похожа на качели. Когда отец не был пьян – все было вполне сносно. Конечно, резкость в его характере, озлобленность и вспыльчивость присутствовали всегда, но мы настолько привыкли ходить по краю и говорить шепотом, что просто не оставляли шанса его ярости разбушеваться и все снести. Когда же он выпивал – жизнь превращалась в ад. Он крушил все вокруг, обзывая меня и маму, он нападал на нее, избивал, а меня, пытающуюся ее защитить, отбрасывал, как котенка. В поисках спасения мы сбегали ночевать к соседке тете Наде. Сколько было таких,