В нашем мире Инстаграм и селфи функция придворного художника понятна каждому школьнику. Человечество достигло совершенства в понимании и соответствующей практике сомопрезентации. Состояние (и внутреннее и внешнее) придворного художника тоже не секрет для наших современников.
Достоверность лиц, как суть верности интерпретации, в исполнении применения некого коэффициента подлинности невидимого, привлекает заказчиков.
Выставка (очень небольшая) Веласкеса в рейксмузеуме странным и, думаю совершенно не запланированным организаторами, образом открыла для меня некий побочный эффект (если не синдром) успешного придворнохудожничества с политтехнологических элементами. Если к Лени Рифеншталь из первой половины 20 века добавить Глеба Павловского из 90-х того же века, то с большой степенью похожести (метафорической!) можно получить Веласкеса 17 века.
Брутальный альянс в виде «дружбы» с Солярисом (как раз габитус монарха Испании) гарантирует синдром Сарториуса**, появляющийся будто сам собой. Вряд ли по-другому можно объяснить галерею портретов карликов, подробно представленную на выставке, как не способ вызвать самого себя на дуэль. К сожалению «Менины», «Сдача Бреды» не приехали из музея Прадо и я не смогла реально высмотреть как многомерность первой, так и утвердиться в догадках о загадочном лошадином крупе второй. Поэтому тема Веласкеса не закрыта до следующей встречи.
====================
* множественность точек схода, проекций, пространств в картине Веласкеса «Менины» напоминает Twin Peaks Девида Линча.
** персонаж из романа Лемма «Солярис».
Единственное высказывание художника, которое сохранилось – «Предпочитаю быть лучшим в изображении уродства, а не вторым в изображении красоты». Здесь присутствует определенное кокетство, вторым в изображении красоты он не был.
Делать собой из себя пронзительную нелепость для уравновешивания придворного помпеза.
Дикий натуралист.
Troppo vero! Автопортрет.
Этна в Bianco исполнении
Терруар Этны в Bianco исполнении, согласно сопроводительной прописи – «В их свежести и нервной вене спрятан дымный аромат, вечный снег ледников и огонь вулкана», слегка вибрирует в бокале, линзируя* нижнеземельные парадоксы нынешнего сезона в виде цветущей и одновременно желтящей листвой сакуры, да ещё зелёных северо-голландских попугаев, затеявших базар с сороками.
====================
* Перевернутая картина окружающей реальности в бокале вина за счет обычного эффекта линзы – одна из излюбленных автором метафор. Фокусировка (зум) нескольких случайных поэтических срезов в одной точке будто на сетчатке глаза с последующей пересборкой в виде текста.
«В их свежести и нервной