Итак, замучив мыслями подушку, я вдруг решила, что наигралась в роли работника по найму и захотела примерить другую, более престижную роль. И стала мамой…
Теперь (видимо, по старой привычке скакать в неизвестном направлении) я прыгала из одного декретного отпуска в другой. Уставала, злилась, выгорала. Всё это продолжалось до тех пор, пока посетившая нас с рабочим визитом тётя Клава не предложила мне подыскать хоть какую-то работу. Типа, дети вырастут, а ты, дорогая моя Мадама, останешься в пустом доме, так и не востребованная никем на рынке труда. С депрессией, возможным алкоголизмом и неврастенией.
Муж поддержал тёткину идею. Я же привычно обиделась: что я сделала этим людям плохого, если они гонят мать семейства работать на чужого дядю? Я, может быть, хочу дома работать… Так сказать, в трусах и лифоне. Хочу – работаю. Хочу – борщи да калачи готовлю. А денежки сами сыпятся… А я такая кричу, сама себе не веря: «Горшочек, не вари!»
Но потом, привычно прикрываясь детьми, начала ныть: мол, на кого же я их, болезных, оставлю? На свекровь? Так она, бедняжка, уже с нашим табором не справляется. Не слушаются её внуки. Маму им подавай, и всё тут…
– А ты поищи удалёнку, – говорит мне мудрый сын вождя. – На лето, например. Между, так сказать, непрерывным учебным процессом нашего подрастающего поколения.
Я задумалась, почесала макушку и приступила к составлению резюме. Как оказалось, благодаря богатому опыту на скачках своей несостоявшейся карьеры, могу работать в самых разных сферах. Вот только теперь я уже не скаковая лошадь, а наездник. Конечно, пока без необходимого опыта, но всё же. Итак, разместив, объявление на нескольких сайтах с вакансиями, я важно закинула ногу на ногу и принялась ждать заманчивых предложений.
Сетевой маркетинг, набор текста, работа с документами и даже оперуполномоченный уголовного розыска… Такие мне предлагали вакансии. Я хохотала, плакала, снова хохотала, пока не поняла, что двигаюсь явно не туда. И вот однажды, видимо, сжалившись над моими тщетными попытками, Вселенная прислала мне на помощь важного гонца. Тот был в платке с люрексом, золотым зубом, в чёрной юбке и кофте с неприличным декольте, расшитой пайетками. Схватив меня за руку в одном из подземных переходов, он, вернее, она, предложила погадать.
Я куда-то спешила и устало покачала головой: дескать, знаю обо всём, что мне расскажете. Дом у меня есть, муж, машина, дача. Куча ребятишек в придачу.
Цыганка поцокала языком, отпустила мою руку и сказала непривычно тихо:
– Вижу, ты ищешь что-то хорошее. Вот только не найдёшь, покуда не обретёшь себя. Душа твоя плачет. А пока она несчастна, и тебе не бывать счастливой…
Сказав всё это, она ушла, шелестя длинной юбкой. Спина прямая. Нос по ветру. Хвост пистолетом… Про хвост это я