– Нет, что ты! Я не хотела тебя обидеть. Кстати, как мне тебя называть. У тебя есть кличка?
– Кличка? – птица недовольно дернулась.
– Ну, ладно, имя, а не кличка, – пошла на уступку Амаранта. – Такое ощущение, что я говорю с настоящей леди из знатного птичьего рода!
– Можешь, выбрать для меня имя. Мое на птичьем языке ты и произнести все равно не сможешь. Оно слишком труднопроизносимо для людей. Но я даю тебе карт-бланш на выбор нового. Назови меня как-нибудь поизящнее.
– Например, ваше величество, – пошутила Амаранта.
– Не так высокопарно!
– Тогда Белая Королева, – девушка глянула ее на оперение. – Или Белоснежная Маркиза.
– Больше похоже на титулы, чем на имена.
– А что тебе подойдет больше?
– Имя – это не просто красивый звук, оно должно охарактеризовать меня, придать индивидуальности. Не называй меня, как собачонку.
– Ну, хорошо, – Амаранта принялась загибать пальцы и пускать в ход всю свою изобретательность. – Сплетница? Болтушка? Трещотка?
Птица только качала головкой.
– Снежинка? Белянка? Пушинка? Янтарь? Думаю, лучше всего тебе подойдет прозвище Янтарь.
– Ну, уж нет, такое ощущение, что камень это главное, что во мне есть. Ты же не считаешь, что отрастить янтарь во лбу это самый примечательный из птичьих талантов.
– Тогда – Пушинка. Ты легкая в полете, как гагачий пух. И на ощупь такая же мягкая.
– Нет, не хочу, чтобы меня сравнивали с пухом, – закапризничала птичка.
– Тогда, – Амаранта срочно подыскивала компромисс. – Инфанта! – пришло ей голову.
– А что это означает?
– Я как-то видела приезжавшую с послами царевну из далекого государства, где девушки сладкоголосы, как пташки, и украшают свои прически павлиньими перьями. Они бы тебе понравились. По стати чем-то напоминают тебя. Наследницу престола в тех краях принято называть инфантой, а я назову так тебя.
– Ну, дурно звучит, – птица вся нахохлилась. – Инфанта! Мне нравиться.
– Тогда теперь это твое имя, – Амаранта сделала заметку про себя, что слово кличка употреблять больше нельзя. Почему-то ей не хотелось ни чем оскорблять горделивую птицу. Они и часа вместе не провели, а она уже начала относиться к подарку кудесника, как к лучшей подружке, иногда даже перед ней заискивала, ну прямо, как перед венценосной особой.
Удивительно, как они не разбудили никого из провожатых своей громкой беседой. Даже Аделина, ее наперсница, мирно посапывала во сне. Не говоря уже о старой кормилице, которую Амаранта тоже взяла с собой. Хорошо, если Ангус не придет в недоумение, увидев при невесте такой необычный эскорт, который к тому же нельзя уже отправить назад. Всем ее попутчикам придется подыскать какое-то место в замке. Они будто часть приданого, которого, кстати, у Амаранты почти не было, не считая