Уйдем от мира или в мир войдем. —
Возьмём на память по открытке с видами,
Останемся влюблёнными. Наивными.
РЕЧЬ
От дачи покосившейся поэта
В безоблачный четверг в начале лета
Брели с тобой, не поднимая лиц,
В толпе, со всеми вместе, пыль глотая,
На край деревни, где сосна кривая
И холмики погоста разрослись.
Пока ведущий наводил порядок,
Среди крестов и низеньких оградок
Топтались, вдаль глядели далеко.
На рыхлых комьях чернозёма, глины
Молчали у пустой ещё могилы,
Как будто в ожидании его.
Здесь склон с сосной, чуть ниже – сруб сарая,
А дальше роща и коза живая,
В лугах петляет белая река —
Простора много нам с тобой для счастья…
Мы ждём распоряжения прощаться.
А он на нас глядит издалека.
Теперь он наш. Как ливень под осиной
Пережидали мы, невыносимо
Хотелось продолжения грозы…
Как целый век в дождливый вечер сжался,
Как август, затянувшись, продолжался,
Познали разом, ведь теперь он – мы.
Уже не тяжесть скорбная, а знанье,
Дар благодати, тайна состраданья
Наполнив, разомкнули нам уста —
Найдем слова такие в дни утраты,
Друг друга чтобы на пути обратном
И тех – других – утешить, кто отстал.
О будущем ещё не знаем сами,
Так будем говорить его словами,
Его простым, доступным языком —
О том, что повторятся многократно
И день, что скоро скатится к закату,
И час, что с детства каждому знаком.
ТРИ ДНЯ
Потопчутся друзья и выйдут на мороз,
Чтоб облако найти – громадину эсминца.
И женское лицо, опухшее от слез
Прошепчет: Боже мой, – и надо мной склонится.
А в комнате моей от солнечных полос
Пыль на паркетных швах, как иней, серебрится.
И кажется, что снег, как обещал прогноз
Погоды, мельтешит и освещает лица.
Замедлилось кино и встало наконец,
И рваный край окна, и света луч не ровный,
И тихая вода без кровяных телец,
Без мартовских запруд – разбухших снежных тромбов.
Чай травяной остыл, душица и чабрец,
Рондо родных дробей и пионерских горнов,
Все стихло, улеглось. И кто теперь малец
Что на холме замерз, а не бежит проворно.
Без веток ствол в воде, пляж ледяной без тел,
На маленьком пеньке одна замерзла ляля.
Дружина ждет гонца, но нет меня нигде.
Я прописи забыл, и больше не гуляю.
Задумчивость сморгну и отдышусь когда,
И взглядом обведу рассеянно округу,
По насыпи какой к посадке в два ряда
Разросшихся берез сбежать мне хватит духу.
Как из морских глубин, боль выйдет из меня,
Как