Такое «двойное» художественное зрение, сочетание «мелочности» и «генерализации», как отмечалось исследователем, позволяет писателю добиться «предельной экономичности» повествования, максимальной насыщенности романа действием и мыслью при сокращении (по сравнению с предшествующими повестями) количества персонажей. Удачен оказался и выбор героев, «материализующих» как линию фронтовых «верхов» (Бессонов, Веснин, Деев), так и низов, «окопников» (лейтенант Кузнецов, сан-инструктор Зоя Елагина).
В критике не раз обращалось внимание на неординарность и художественную убедительность образа командарма генерала Бессонова. С особой обстоятельностью он проанализирован в книге О.Михайлова. «Присутствие Бессонова, – отмечает он, – придает всему строю произведения не только широкую масштабность, но и резко усиливает в нем социально-философский характер»[44].
Трудно, правда, согласиться с формулировкой критика, что «в романе как бы два Бессонова». С одной стороны, «официальный, сухой до черствости, говорящий скрипучим, неприятным голосом, безжалостно решающий судьбы людей», зажавший в себе «любое проявление человечности, как ненужной слабости». С другой, так сказать, «внутренний» Бессонов, для которого характерно «мучительное путешествие души, тонко и высоко… музыкально организованной, которую больно царапает, оставляя незаживающие порезы, необходимость постоянной жесткости, необходимость «электризации» подчиненных одним стремлением: выстоять, вытерпеть»[45].
Трудно согласиться потому, что в этом диалектическом единстве противоречий и заключается суть бессоновского характера. Впрочем, это даже не противоречивость, а разноречивость свойств, по-разному проявляющихся в зависимости от жизненной ситуации. И заслуга писателя как раз в том, что он рисует характеры (это касается не только Бессонова) во всей психологической многомерности, избегая однолинейности, вытекавшей из нормативных требований эстетики социалистического реализма.
Особую смысловую нагруженность имеет сцена разговора Бессонова со Сталиным, когда Верховный «сватает» его на командование армией. «Здесь, – по мнению Е. Горбуновой, – получает свой исходный стимул сверхзадача всего произведения… Та сверхзадача, которая будет олицетворена в системе всех образов и обстоятельств, в единстве сюжетного развития, как