–Не все и не за раз. И еще, мне понадобятся твои силы. Я не могу пробить тот барьер, что между нами, но могу направить твои силы в нужное русло.
«Действуй. Только… давай без слепоты. Мне нужно будет встать и выйти от сюда своими ножками».
Ногами своими я конечно ушел, но раз пять чуть не рухнул, пока добрался до своей кровати, и упав на нее, сразу вырубился. Успел лишь махнуть отцу, что все в порядке, а потом провалился в самый глубокий и беспокойный сон за последний месяц.
–Джейкоб,– кто-то тряс меня за плечо, но я устало отмахнулся и натянул на голову одеяло.
–Отстань, Нуэ. Я спать хочу,– пробубнил я и зарылся под подушку. Замер, и резко сел. Надо мной стоял отец, и ошарашено смотрел на меня. Я только сейчас сообразил что обратился к нему на совершенно другом языке. –Прости, папа. Я это… сон приснился странный.
–Сон говоришь?– он сдернул с меня одеяло и недовольно уставился на мятый костюм. –Ты бы хоть пиджак снял. Пошли, баба Соня ужинать зовет.
–А? Она уже проснулась?– сон как рукой сняло.
–Да часа три уже по дому летает. Ты что, не слышал? Она раз пять приходила будить тебя. О чем ты с ней разговаривал, Джейкоб? Она словно молодость вспомнила!
Я улыбнулся и сел, растирая затекшую шею.
–Ужинать, говоришь? Пошли, а то меня уже тошнит от этих фастфудов.
–И не мудрено, что тошнит,– встрял Роксалан, и я удивился как он вообще понимает другой язык. –Я просто слушаю тебя. Прости, но ты думаешь по-нашему. А теперь вставай и тащи свою тощую задницу ужинать, а то я отцу нажалуюсь!
«Роксалан!»
–И помогать больше не буду! Быстро я сказал!
Баба Соня на самом деле разве что не девочкой бегала по дому, забыв и о тросточке, с которой не расставалась последние пару лет, и о ревматизме. Буквально затискала меня за те пять минут, что я шел к столу. А потом еще час пыталась меня накормить на убой.
–Это что с ней?– спросил меня отец, сбежав вместе со мной из дома, и нервно расхаживая вдоль гаража, курил. –Еще утром врачи говорили что она почти того,– отец многозначительно посмотрел на небо. –А теперь…
Я пожал плечами и мысленно погладил Роксалана по голове. Тот засмеялся, но ничего не сказал.
–А мне она такой больше нравиться. Еще бы дед пришел в себя, и тогда бы все было совсем хорошо. Пап, а можно я на лошади покатаюсь?
Отец окинул меня уничижительным взглядом, зная мою любовь к крупной скотине.
–Ты?
Я хмуро насупился.
–Ну пап, пожалуйста.
Папа не разрешил, и я с гневом сжал кулаки. Обругал Роксалана, тут же снимающего с меня ярость, и, быстро умывшись, залез в приготовленную кровать.
Ночью я проснулся от того, что кто-то словно погладил меня по голове, и, не открывая глаз, постарался представить человека которому могли принадлежать такие чувства. Сразу показалось что рядом со мной сидит король, и из под закрытых век тут же побежали слезы.
–Папа?– тихо спросил я и разве что не почувствовал его рядом
–Я с тобой, сынок. Я всегда буду с тобой!
Свернувшись