Пока Салех вещал народу о величии правящей династии и о том как этот самый народ должен быть счастлив, Бориса опять привлекли разговоры придворных. Те, по видимому, и не думали внимать словам о величии империи и ее правителей, шептались, хихикали, обсуждали наряды и новые увлечения.
– Посмотрите на моего нового знакомого – привлек внимание молодой, тщедушный парень с капризным выражением лица – он просто спас меня около Арены, видели бы вы, как он раскидал троих из народа.
– Прокл, опять ты отираешься около Арены, неужели тебе нравится вонь народа?
Борис даже на секунду забыл где он находится, как ему нестерпимо захотелось набить морды этим гомосекам явно из «золотой молодежи».
– Кстати Лейф, оказался как и мы «ценителем» – и мальчик Прокл победно посмотрел на всю компанию – кто бы мог подумать, да?
Борис понял, что обозвав про себя всю эту компанию гомосеками, он не ошибся. Но что то не давало ему просто отвернуться, какая то несуразность. Мощные плечи, волевое лицо, шрамы на руках, как то это все не вязалось с образом гомосека. И самое главное, побледневший шрам на лбу, однажды в жизни Борис столкнулся именно с таким проявлением ярости, вроде человек невозмутим, а как начинал шрам белеть на лице, бегите все.
Между тем Салех закончил вещать, и вся процессия тронулась вниз по лестнице, как раз к самому этому народу, о котором так презрительно выражались юнцы.
Подходя к подножию лестницы толпа, вернее ее состав переменился, в первых двух рядах стояли бедно, но довольно опрятно одетые люди, в основном, мужчины и женщины среднего возраста, которые громко славили династию Солнцеподобных правителей, за ними мелькали, как сказали бы у нас, «люди в штатском» с военной выправкой и внимательными глазами. А вот за ними как раз и начинался настоящий народ, отличающийся от первых рядов не только наличием стариков, увечных, детей, но и более пестрыми и бедными одеяниями, на некоторых были откровенные лохмотья. И вот тут судя по лицам, кричащим и брызгающим слюной, восхвалениями и не пахло, совсем наоборот, с такими лицами в основном проклинают, а уж никак не благодарят. Но крики первых рядов и какофония труб создавали впечатление единодушия народа с властью. Все как всегда.
Вдруг во всем этом хаосе Борис опять, буквально кожей почувствовал опасность. Не понимая что послужило причиной, он напрягся и завертел головой, с правой стороны на него вдруг повалился легионер, Борис машинально хотел его поддержать, голова у легионера безвольно откинулась и стало видно что в глазу торчит деревянная спица длинной примерно десять сантиметров. В следующий момент он увидел как один из легионеров окружения резко развернувшись мощным ударом копья пронзает бок идущего рядом товарища, ударом ноги снимает уже мертвое тело с копья и тут же пронзает второго, к нему ринулись два легионера из внутреннего круга, видя, что не успевает выдернуть копье, воин распластался