– Меня зовут Даллас, я… издалека, – голос предательски дрогнул, раскрыв страх. Мужчины хоть и выглядели измождёнными и ниже него ростом, но всё же их несколько, да и Даллас не в том состоянии, чтобы дать отпор. Их грязные лица, покрытые клочьями щетины, с запавшими глазами и скулами не светились добром.
– Хошь жнать бох он ли нет, Кашпар? – откуда ни возьмись появился Старый. Подойдя к мужчинам, он встал перед ними. – А чё ешлив да? Готов уйти к дедам?
Каспар смутился и отвёл глаза. Видно, Старый пользовался уважением в этом племени. Обращаясь к ведуну, зачинщик произнёс:
– Все мы туда удём. Вот и Боба ушёл. Засыпало маво братца позатем днём. А ведь он для каво камни копал? Вон для его? – острый подбородок Каспара двинулся, указывая на Далласа, после чего он в сердцах махнул рукой и направился к одной из хижин, откуда ему навстречу вышли дети и женщины.
– Боюсь, я не очень понял, – обратился Даллас к Старому. – Он говорил, что кто-то копал руду для нас? Вы обслуживаете роботов, которые добывают минералы и переправляют наверх? – видя непонимание в глазах, Даллас стал объяснять. – Ну, роботы – такие железные машины, сами двигаются, работают…
В разговор включился молодой мужчина, проявлявший к Гуле сальный интерес при встрече. Он громко цыкнул зубом и произнёс:
– Не знам, о чём ты толкуешь, тока робят вот енти самые руки, – показал он грязные, все в мозолях и ссадинах ладони. – А руда идёт кверху, бохам, как ты.
Шахтёр потрепал чумазыми пальцами Гулёнку за шею, отчего та сжалась в комок:
– Исть дай, Гулька. Долгий путь.
Ошарашенный Даллас даже не испугался лохматого зверя, который подошёл обнюхать чужака. После этого животное потеряло к нему интерес и важно отправилось к хижине Каспара. Выходит, не роботы добывают металлы, минералы и другие ископаемые, как Далласу рассказывали ещё в школе, а эти люди, живущие в убогих хижинах без удобств и достижений цивилизации. А что случилось с роботами? И что заставляет это племя работать в шахтах? Слишком много вопросов.
Он дошёл до лежака обессилевший, будто вместе с этими мужчинами, после нескольких дней тяжёлой работы преодолел трудный путь по крутой горной тропе среди камней. Даже от еды отказывался, но Гуля очень настаивала.
Пришли женщины, и до Далласа донеслись рыдания одной из них, оплакивающей погибшего в шахте Бобу. Остальные утешали её, хотя никакие слова не помогут в такой ситуации.
Ночью Даллас обдумывал услышанное и не спал. Он сильно пожалел об этом, когда из угла, где лежала Гуля, донёсся шум возни, сопение и приглушённые стоны. Тусклый свет тлеющих углей позволял разглядеть нагромождение шевелящихся покрывал на лежаке Гулёнки. Под этими тряпками явно возилась не только хрупкая девушка.
Испытывая