– Почему такой пропуск? – проговорил он очень низким хриплым голосом. Скуластое лицо с большим ртом, широкими прямыми бровями и коротким носом было серьезно и невозмутимо, только яркие голубые глаза блестели живыми искрами. Кто он, откуда – такой удивительный, необычный и, наверное, талантливый? И зачем он спрашивает, когда сразу понятно – пропуск поддельный? Что сказать, может быть, взять всю вину на себя? С ее категорией уже все равно, а господин Клемент не должен из-за нее пострадать!
«Высший-универсал» быстрым движением сдернул с Мади биоволновой шлем. Зачем он снимает, ведь ее данные теперь не запишутся?
– Рассказывай, как сюда попала, – коротко скомандовал он все тем же хриплым ровным голосом. Нет, она все равно не будет рассказывать про господина Клемента! И про его знакомого тоже, хотя тот ничего противозаконного не делал! Но через несколько секунд, сама не понимая почему, Мади уже пересказывала незнакомому пилоту весь ужасный день. Вскоре «высший-универсал» уже знал о реферате про стикских кавинов, о провале на тестировании, об энергоблоках, о пропуске, который переделал господин Клемент и о пожилом пилоте по фамилии Верховер, который снова перешел в военную часть и читал наизусть Шекспира. Мади чуть не плакала. Какая же она дрянь! Правду говорил дежурный в медицинском центре, что низшие категории все сплошь аморальные слабаки – вот она уже предала всех, кого могла!
– Не отвлекайся, рассказывай до конца, – потребовал «высший-универсал», когда она остановилась. Мысли Мади испуганно заметались. Чего еще он от нее хочет? Чтобы она рассказывала о семейных делах постороннему человеку? Но она не может признаться, что от нее отказалась родная мать! В ту же секунду что-то будто подтолкнуло ее, и Мади снова заговорила – о Бранкопорте, которого больше не увидит, о старших братьях-близнецах, которые ее презирают, о детях, которых у нее никогда не будет… Остановилась она только тогда, когда силы совсем кончились и слезы потекли из глаз. Она потеряла все, и надеяться больше было не на что.
– Прекрати глупости, – приказал «высший-универсал». – Регенерация семьдесят восемь часов, будешь спать, понятно?
Робот подвел маску с наркозом к лицу Мади. Ну, будь что будет! Даже если ее сейчас утилизируют, она уже не узнает. Почему она все рассказала? И сколько это суток – семьдесят восемь часов? Разделить на двадцать четыре… На этом она заснула.
4. Исходные