Мэри и Джейк-младший с открытыми ртами и выпученными глазами смотрели на голову величиной с кухонный стол, влажные шевелящиеся ноздри, словно живущие своей, отдельной от туловища, жизнью и шумно обнюхивающими что-то там, на третьем этаже.
Зверь, подняв передние лапы, быстро схватил это что-то с балкона и пошёл вдоль дома, возвращаясь к дороге.
Джейку показалось, что он услышал сдавленный крик и увидел на долю секунды чьи-то голые ноги, болтавшиеся в воздухе.
Он повернул голову, не смея подойти к открытому окну и проводить взглядом медведя, исчезнувшего из поля зрения. И увидел красноватые глаза второго зверя.
С шерстью более светлой, чем у первого медведя, этот смотрел не на балкон, а прямо ему в глаза. Джейк словно заледенел, не смея пошевелиться, от холодного, неприятного до омерзения взгляда.
– Дети, пойдём-ка на кухню, оттуда будет лучше видно, – с трудом ворочая в пересохшем рту языком, произнёс Джейк, мягко, но настойчиво подталкивая сына и дочь к двери. Не сводя глаз с уставившегося на него в упор зверя.
Медведь бесшумно, в точности повторяя движения своего собрата, поднялся на задние лапы. И через мгновение был у окна.
Дети уже выходили из комнаты и не видели приближения опасности.
«Надо было закрыть…» – беспомощно подумал Джейк, выпроваживая их на кухню. Словно хрупкое окно способно задержать такую громадину.
Медведь, странно изогнув шею, просовывал голову в открытый оконный проём.
Над подоконником проскользнула огромная лапа, размерами ближе к перевёрнутому ковшу среднего экскаватора, чем к лапе живого существа.
Захлопнув дверь, Джейк вспомнил недавний семейный просмотр старого фильма «Парк Юрского периода». Сейчас было страшнее.
Дети, не подозревавшие о действиях второго гиганта-гризли, уже шумели на кухне, наблюдая с той стороны удаляющийся и сверкающий металлом поток механизмов с «вкраплениями» чудо-зверей. Ни Мэри, ни Джейк-младший не обратили внимания, что отец, закрывая дверь в комнату, дрожал, как в лихорадке. Они уже, перебивая друг друга, спорили о генетике – каждый понимал её принципы по-своему, тем более, что в школе, где дочь проучилась только год, этому ещё не учили – и, мгновенно забывая о споре, шумно восторгались очередным чудом.
Не обратили они внимания и на звон разбившейся вазы, донёсшийся из закрытой комнаты, на глухой удар от падения цветочного горшка с подоконника. Звуки из комнаты, в том числе и приглушённые удары, напоминавшие тяжёлую поступь великана, заглушались мерным рокотом дорожной техники.
Джейк судорожно вцепился в дверную ручку, отчётливо представляя, как страшный гигантский зверь, подтянувшись на лапах, втискивает огромное тело в комнату, ломая рамы, передними конечностями перебирая по полу, в то время как задние застревают ненадолго в оконном проёме – треск остатков рам, звон стекла, удары разбивающихся о паркет цветочных горшков…
Джейку показалось,