И что же им вменялось в вину? У меня и сейчас кровь стынет в жилах при вспоминании об этом. Главная формула М. Суслова звучала так: «В советской кинематографии сложилась влиятельная группа режиссёров, осуществляющая идеологическую диверсию против партии…»
Не любопытно ли, что всего лишь за неделю до этого я одобрил и принял по самому высшему классу, несомненно, самый «крамольный» тогда фильм «Андрей Рублёв»… Фильм этот был официально запрещён вскоре после моего ухода из аппарата ЦК… Об этом ещё будет разговор в дальнейшем. Делаю заявку на творческую необходимость его. Важно, чтобы такой разговор состоялся. Образованные люди России должны знать о столь значительных феноменах духа.
Сейчас продолжу, в частности, и о моей личной судьбе.
Тогдашний ЦК, как ты знаешь, стал в то время уже не особенно обращать внимание на то, о чём человек действительно думает в тайне, а много больше на то, какова его практика. Особенно в сфере духовной культуры. В чём и как он себя проявляет. Поэтому и не был неожиданным мой отказ от официально продиктованных тогда мне позиций. Впрочем, позже, в течение двух десятков лет, Ф. Ермаш действительно сделал их способом удушения творчества наиболее ярких личностей в советском кинематографе.
Получается, что я действительно сам отверг себя (в 1966 г.) от назначения министром кинематографии СССР. Зато до этого (в 1963–1966 гг.) мне удалось способствовать естественному расцвету отечественной кинематографии. Горд я этим на всю оставшуюся мою жизнь.
Суди, впрочем, сам. Незадолго до преждевременного ухода в мир иной величайший актёр века (без всяких экивоков) Иннокентий Смоктуновский сказал с телеэкрана на весь земной шар, что он знал из тех, которые функционировали в ЦК КПСС, только одного порядочного человека, кто действительно занимался проблемами искусства смело и честно, т. е. профессионально. И Смоктуновский назвал меня одного! Знал он, что я, не обращаясь к кому-либо за чужим авторитетом, решал проблемы сам. Без страха. Как надо.
Ведущий «Кинопанорамы», известнейший ныне режиссёр Э. Рязанов, он же и режиссёр-постановщик выдающегося фильма «Берегись автомобиля», о злоключениях которого шла речь с телеэкрана, с готовностью присоединился к утверждению И. Смоктуновского и добавил, что фильм «Берегись автомобиля» не был бы сделан и, ясное дело, на экраны вообще не вышел бы. Э. Рязанов, разумеется, помнит, что этот фильм уже и на стадии литературного сценария оказался непроходимым.
Сначала мне удалось помочь опубликовать его, и тогда дошло до того, что перестраховщики в аппарате ЦК и в Госкино стали придираться даже и к выбору актёров. Не безумие ли это – помешать сниматься И. Смоктуновскому, О. Ефремову, А. Папанову?
Моей причудливой судьбе было угодно участвовать и в судьбах многих других гениальных и просто талантливых произведений искусства Мастеров, попадавших в беду из-за своей безущербной честности и бескомпромиссности.
В