– Честное пионерское! – положив руку на сердце, отрапортовал я. – И более того, Ваша теория помогла в текущем расследовании.
– Каким образом?
– Тюрьма города находилась в каком-то особенном звездном месте?
– Конечно.
– Так же, как и гауптвахта, дом коменданта и прочее, – это место потенциально должно отражаться в старом городе в лесу. А если наоборот? Место в древнем городе должно показать что-то в современном Ставрополе?
– Именно! – громко прихлопнув чаем, согласилась Вера. – И еще, маленькая поправка! Последнее «звездное строение» в городе было построено в 1907 году. Далее те, кто соблюдал традиции сакрального градостроения, ушли.
– Куда?
– В эмиграцию.
В голове пронеслись картины, которые боялся представить до поездки. Сцены, где люди с тонкими усиками в деловых шляпах садятся на пароход, а после уплывают вдаль за горизонт. А у одного из тех пассажиров на шее весит то сокровище, на поиск которого я снарядился ехать. В руке того господина, несомненно, портфель, а в нем записи тайных обществ, где расписано, кто, зачем и как убил Аль-Аль, подставил Верещагина и натворил дел на границе Империи. Так незамысловато я заходил в тупик расследования, добравшись до революционного 1920 года…
– Опять же, не каждое старинное здание несет в себе сакральный смысл? – развеял свои грустные ожидания.
– Конечно, нужно знать людей, заложивших строения, и их цели.
За целый день поисков я так и не обнаружил ни одного упоминания об Аль-Аль или фельдшере Петре Александровиче. Уже отчаявшись, я случайно прочитал заметку про смерть подсудимых в камере пребывания ожидания решения суда. Вроде ничего необычного для судебно-исправительной системы царской России. Беспредел и антисанитария, несущие в себе страх заразиться чахоткой, дизентерией и умереть в камере, не дождавшись решения суда. Некоторые заключённые, как Аль-Аль, вовсе до смерти замучены следователями.
Дело о пернатых грабителях драгоценностей упоминалось вскользь.
Еще я раздобыл пару косвенных подсказок относительно дальнейших поисков в архивах Армавира или Краснодара, поскольку некоторые книги по непонятной логике советских наркомов были отправлены в другие ведомства. Впрочем, с Армавиром еще понятное дело – в начале советской власти исторические и художественные архивы сосредотачивались там. Отчасти это обусловлено развитием номенклатурной деятельности в городе. Более из-за оставленных в спешке документов и ценностей белого движения. Эта гвардия, сломя голову, мчалась через Армавир на поездах в направлении заморского убежища.
– Удалось Вам чем-то помочь? – поинтересовалась Вера Александровна, провожая на выходе из архива.
– Есть пара зацепок. Одна из них несколько радикальна.
– Хотелось бы о ней послушать. – Улыбнулась Вера.
– Раз город, заложенный в восемнадцатом веке