– Так вот! – продолжил Адельберг. – В конце весны, когда на Волге поднялись чехи, я решил, что пора мне двигаться на восток…
– А давайте, господа, – перебил его Байков, – помянем те времена! Много было надежд…
Тельнов всё не возвращался, и Адельберг, Байков и Устрялов подняли рюмки.
– Продолжай, Саша! Извини!
– …До Симбирска я добирался долго… сами помните, какие были дороги, что творилось на железке…
– А почему в Симбирск? Ты мне этого не рассказывал! – снова перебил Байков.
– В Самару в июле 1917 года уехали родители Анны и пропали…
– Как твои?
– Наверное! Никто не знает, выяснить не удалось! Добраться смог только до Симбирска, кривым путём. Туда приехал как раз в разгар боёв. Суета была и полная неразбериха. Все одеты одинаково, все стреляют. Кто? В кого? Наших можно было отличить только по белым повязкам на рукавах.
– А ты был в чём?
– В цивильном, конечно! В чём же я ещё мог быть, если приехал из Москвы? Носить мундир было невозможно! Так вот, я прямо на улице прихватил валявшийся рядом с каким-то убитым револьвер и стал пробираться к берегу Волги. Наших, то есть симбирцев, красные уже теснили – у них за спинами, как говорили, маячил сам Троцкий, в своём автомобиле…
– Это там его чуть не поймали?
– Нет, по-моему, это было то ли в Казани, то ли в Свияжске… Многие, в том числе и я, кто пешком, кто как, пробивались к железнодорожному мосту. Надо было перебраться через Волгу и соединиться с отрядом Каппеля. Кутерьма, стрельба такая, что казалось, пули пачками летят… Где пешком, где ползком, я добрался до конца последней фермы и прямо-таки ссыпался с насыпи, – Адельберг ухмыльнулся, – кубарем, и тут бабахнуло… взрывная волна была такой силы, что уложила всех на землю…
Он секунду помолчал и затянулся папиросой.
– Взрыв был мощный, но мост устоял… а левый берег Волги – кто был, тот знает – низкий, правому, городскому не ровня, на правом возвышается Венец. Так вот, артиллерия Каппеля, всего несколько орудий, стреляла по красным из низины, с левого берега. Красные засели как раз на Венце, в самой высокой части. Потом выяснилось, что Каппель расположил свой штаб так, чтобы видеть отступление симбирцев, то есть совсем недалеко от моста, в лощине рядом с железнодорожной насыпью. Тут вижу: к нам – а людей, тех, кто только что перешёл на левый берег, было много – скачут три кавалериста – хорошим таким галопом. Артиллерия красных в это время перенесла огонь и стала обстреливать насыпь, справа и слева… Снаряды рвутся, люди падают, а эти к нам… Ну вот, в одном из них я узнал Володю Каппеля. Я встал, как мог, отряхнулся – надо выглядеть, – подхватил саквояж и пошёл навстречу… Что-то Кузьма Ильич так долго возится!
– Да бог с ним, с Кузьмой Ильичом, дальше что было? Ты мне этого не рассказывал, – нетерпеливо заёрзал Байков.
– Дальше? Каппель тоже меня сразу узнал, ещё издалека, и направился прямо ко мне. Поздоровался, спросил: мол, какими судьбами? А я, хотя, и ждал, и искал этой встречи, но всё же несколько замешкался с ответом, наверное,