Таким образом, германское Верховное командование допустило сразу две решающие ошибки, которые в конечном счете перевесили все те несуразности, что провели в жизнь своими действиями французы и русские. Во-первых, еще до войны давление определенных политических кругов вынудило германский Генеральный штаб усилить второстепенные направления (Эльзас-Лотарингия и Восточная Пруссия) в ущерб главному (Бельгия).
Во-вторых, уже в ходе военных действий (12 августа) немцы ослабили опять-таки главное направление, сняв с него еще два армейских корпуса. Эти корпуса были отправлены на Восток, а еще один, выведенный из состава армий левого крыла, не успел к моменту французского контрудара со стороны Парижа по германской 1-й армии. А.А. Свечин верно отметил, что «отказ германцев от атаки Парижа являлся логическим следствием отправки подкреплений в Восточную Пруссию и решения прорвать со стороны Лотарингии французские укрепленные пограничные позиции»[22]. Кроме того, в тылу наступавших германских армий оказались еще как минимум три корпуса: два резервных корпуса (3-й и 9-й) были выдвинуты к Антверпену, где укрылась бельгийская армия, и еще один – 7-й армейский корпус – был задержан под крепостью Мобеж. Разбросав массу сил и средств по второстепенным театрам, и теперь, заведомо не имея решающего превосходства, германцы сами вырыли себе могилу.
И если отчасти верно, что французский главнокомандующий Ж. Жоффр в конечном счете переиграл немцев и спас Париж и армию путем быстрой переброски сил на свое левое крыло, обеспечив себе превосходство сил перед «Битвой на Марне», то не менее очевидно, что лишние 80 тыс. немецких штыков и сабель со своей артиллерией вполне могли удержать пространство и оперативную паузу, необходимые для броска на Париж после новой перегруппировки. И это при том, что отчаянное сопротивление бельгийцев заставило немцев потерять темп рассчитанного наступления. Это были те самые войска, которых не хватило на правом крыле для закрытия бреши между 1-й и 2-й германскими армиями в момент движения 1-й армии к Парижу.
Что касается цифр… Численность германского перволинейного корпуса – 45,5 тыс. штыков (на Восток отправлен 11-й армейский корпус О. фон Плюскова из 3-й армии). Численность резервного корпуса – 37 тыс. штыков (на Восток отправлен Гвардейский резервный корпус М. фон Гальвица из 2-й армии). Это – при соответствующей артиллерии, в том числе и тяжелых гаубичных батареях (резервные корпуса в начале войны не имели тяжелой артиллерии). Численность кавалерийской дивизии – около 4 тыс. сабель (на Восток отправлена 8-я кавалерийская дивизия, но из состава 6-й армии левого крыла). Эти войска не состояли в крайней 1-й армии, но вполне могли быть переброшены на ее поддержку, раз уж сочли возможным перевозить их в Восточную Пруссию.
Когда в переломных боях 23–24 августа 1-я германская армия была контратакована от Парижа 6-й французской армией М. Монури, немецкий командарм-1 А. фон Клюк перебросил