– Если он хочет иметь друзей, то пусть заводит их у себя дома, на родине.
И с этими словами вышел во двор вслед за рабом.
Сах, всё в точности передал Анахаре, который, и так расслышал сказанное Солоном. Но царевич был настойчив, не отчаялся и, увидев наконец-то вышедшего Солона, крикнул ему:
Ты как раз у себя на родине – так почему бы тебе не завести друга!
Солон рассмеялся и про себя подумал: «Настырный он такой, но умный, придётся с ним подружиться».
– Впусти его Сах, начну с ним дружить, – шутливо пригласил законодатель.
Анахара вошёл во двор, благоговейно посмотрел на Солона, поклонился ему и промолвил:
– Мечта моей жизни сбылась. Наконец-то я у тебя, мудрейший Солон. Искренне рад видеть и приветствовать столь выдающегося человека.
Солон скривился. Он не любил, когда ему раскланивались, сыпали дифирамбы, расшаркивались перед ним, тем более называли мудрейшим. И чтобы прекратить это словоблудие, он переспросил:
– Так что – тебя величают Анахарсис, или как ты там сказал?
Царевич хотел было исправить на Анахару, но ему так понравилось звучание его имени на эллинский манер, да ещё произнесённое великим человеком, что он несколько раз повторил:
– Да-да, я скиф Анахарсис, именно Анахарсис; – сын царя Гнура и афинянки Анфии. Между прочим, её отец, то есть мой дед, принадлежит к твоей филе.
– Из такой дальней дали ты прибыл? О, боги скифские! – воскликнул Солон. И сразу же подумал, что мало кого из этих богов он знает. Впрочем, ничего страшного. – Так ты едва ли не родственник мне! – радостно продолжал законодатель. – Заходи, заходи! А мать твоя та самая Анфия, за которую скифы требовали пять талантов серебра, потом и вовсе отказались возвращать её нам?
– Всё так, всё так. Папай – наш скифский Зевс, свидетель тому! – волнуясь, ответил застигнутый врасплох царевич, который о пяти талантах серебра ничего не слышал. И в его умных глазах блеснули слёзы. – Это она самая, – трепетно добавил он.
Солон подошёл к Анахарсису, слегка обнял его, затем отодвинул немного от себя, внимательно осмотрел его одежды, и бурно восхитился:
– Да тебя не отличишь от эллина! К тому же хорошо говоришь на ионийском наречии и носишь наши одежды, и афинская кровь в тебе течёт. Наш человек! Наш! Но всё-таки честно признайся, куда держишь путь и с чем пожаловал – в гости, проездом, случайно зашёл, любопытства ради прибыл, бежал от преследований, или какие-то другие цели имеются у тебя в отношении афинского государства и меня лично? Говори правду, не стесняйся, Анахарсис. Здесь только, я да твой бывший соотечественник Сах. Ему, как и мне, можно довериться во всём.
– Мудрейший Солон, – продолжая волноваться, говорил ставший Анахарсисом Анахара, – я прибыл в Афины, чтобы изучить ваши нравы и обычаи,