с самого утра, тысячи граждан Афинского полиса потянулись в сторону Пникса – невысокого холма, обнесённого оградой, расположенного в западной части Афин. Здесь со времён Тесея – основателя Афинского государства, проводились народные собрания афинских граждан. Такого стечения людей, как в сей раз, не наблюдалось уж лет двадцать. Даже те, кто не имел права голоса, пришли посмотреть на небывалое, как они полагали, зрелище. В само собрание их не впустили, поэтому «зеваки» пристроились на подступах к Пниксу, в надежде хоть что-нибудь увидеть, а то и услышать. Мужи, достигшие двадцатилетнего возраста и старше, разместились на холме по строго установленному порядку, на специально сооружённых террасах. Каждый из них принадлежал к определенному геносу (роду), который, в сущности, выражал наличие гражданских прав, имущества и религиозной общности. Роды объединялись в братства, называемые фратриями. Фратрии по установленной традиции выполняли административные, военные и культовые функции. В каждую фратрию входило тридцать родов. В свою очередь, три фратрии составляли территориально-племенное объединение, называемое филой. Во времена Солона в афинском государстве насчитывалось четыре филы, носившие имена сыновей родоначальника ионийского племени – Иона, правнука Прометея. Первой размещалась фила Гелеонта, к которой принадлежал Солон, далее – филы Эгикора, Аргада и Госплета. В простонародье их называли филами гелеонтов, эгикореев, аргадеев, госплетов. Таким образом, на Пниксе, в строго отведённых местах, в составе четырёх фил выстроились в общей сложности триста шестьдесят афинских родов, ожидавших начала народного собрания – высшего органа власти Афинской державы. Издавна народное собрание получило название Экклесии. И это название сохранилось навсегда.
Все граждане, пришедшие на собрание, расположившись полукругом, стояли лицом к центру холма. На нём находились жертвенник и священные лампады, в которых от начала и до завершения собрания курился ладан. Здесь же располагалась скамья для высших должностных лиц – архонтов. Во время работы Экклесии только им разрешалось сидеть. Народ, конечно, может и постоять, шутили старики-афиняне. В противном случае собрание никогда не закончится.
Несколькими метрами справа находилась бема – государственный камень, как ещё называли её афиняне. Именно с этого большого камня, высеченного из скалы, во время выступлений, ораторы обращались к присутствующим гражданам и гостям.
Казалось всё уже готово к открытию собрания. Аристодор беспокойными глазами окинул сборище граждан; он искал, но никак не находил Солона. В сущности, собрание могло проводиться и без него. Однако все понимали, что главный вопрос, выносимый на обсуждение, исходил от купца, следовательно, сами боги велели ему быть на Пниксе.
Архонт вдруг заметил, как сотни афинян оживлённо обратили свои взоры к входу на холм. Именно оттуда, не спеша, в сопровождении Клиния, Гиппоника, Коиона и Дропида шёл в направлении своей филы главный зачинщик сегодняшнего сборища.
«Хвала
