Солон, знавший собственную цену, в свою очередь, хладнокровно относился к слухам. Если быть точнее, то они даже радовали его.
«Ну и пусть злословят, – пусть измышляют и изобличают, распускают молву, авось и мегаряне успокоятся, да и остальные будут знать самую малость о подлинном положении дел. Чему быть – тому не миновать», – так думал он наедине с собой.
Между тем даже из злостных поклёпов он извлекал разумный смысл и пользу для себя:
«Говорите, надо напоить мегарян вином, – размышлял стратег, – что ж недурно, весьма недурно. Вино, насколько я знаю, они обожают».
Касательно самих приготовлений к войне, то они начались, как было сказано выше – с первого дня, с первого часа после наделения Солона полномочиями стратега. Об их ходе Солон не оповещал никого. Нет, о разных деталях он беседовал со многими, но о главном пока молчал.
Для себя, да и для афинян стратег поставил удивительные задачи:
во-первых, привлечь к походу небольшое количество великолепно подготовленных воинов;
во-вторых, осуществить операцию неожиданно, молниеносно и абсолютно непостижимым образом;
в-третьих, добиться победы с минимальными потерями, как с одной, так и с другой сторон. Ибо Солон очень высоко ценил человеческую жизнь. Он даже лелеял надежду захватить Саламин без потерь.
«Но такое вряд ли возможно», – с сожалением размышлял он. В основе успеха, прежде всего, предполагалась всесторонняя подготовка участников похода. И действительно, началась усердная невиданная и невидимая тренировка воинов, чёрная трудная работа. Время попусту не тратили. Никогда ранее афиняне не готовились воевать с такой тщательностью и таинственностью. Для похода было отобрано шестьсот человек. Из них триста безбородых, безусых двадцатилетних крепышей. В интересах дела Конон съездил в Олимпию и привёз оттуда двух лучших в Элладе учителей кулачного боя, которые подготовили не один десяток победителей Олимпийских игр. Заплатив им большие деньги, главнокомандующий, потребовал обучить в течение двух месяцев триста юношей и столько же взрослых воинов искусству кулачного боя.
Вначале учителя не соглашались, считая, что Солонову затею вряд ли можно так быстро осуществить, но видя фанатичный знтузиазм, одержимость афинян и, конечно же, не малые деньги, предложенные Солоном, они, не щадя ни себя, ни воинов, основательно взялись за дело. Главнокомандующий самостоятельно наблюдал за подготовкой. Он знал в этом толк, сам был великолепным атлетом. Не случайно побеждал на Истмийских играх. Стать бы ему, возможно, и знаменитым олимпиоником, да смерть отца в самый канун Олимпиады помешала его честолюбивым намерениям. Впрочем в то время сила и слава истмийского чемпиона не уступала силе и славе олимпийского победителя.
Отрадно было видеть, как к исходу второго месяца каждый из шестисот обучаемых достиг хорошего мастерства в кулачном бою.
Помимо кулачного боя избранных афинян обучали искусству рукопашного боя,