– Максим, а что это за раритет у тебя?
Про книгу, а точнее про то, как она у меня появилась, я совершенно забыл.
– А это благотворительная акция. Купи книгу за пятьсот рублей и помоги красивой девушке добраться до дома. – Сарказм в моем голосе так и звенел. И вдобавок кислая мина на моем лице породила еще несколько вопросов. Очень захотелось поделиться своей историей, но только вкратце и без подробностей.
– Ты поступил и благородно, и опрометчиво, как любой истинный рыцарь средневековья. Ладно, не вешай нос, земля круглая и твои деньги к тебе еще стократ вернутся! Давай хоть взглянем на твое приобретение.
В конце концов, мне тоже стало любопытно, какой смысл несут страницы книги, такой старой и странной. Я протянул руку, но стоило лишь коснуться обложки, как в библиотеке погас свет. Оля, до сих пор листавшая журнал, – неопределенно ойкнула, Петр Александрович вздохнул, а я про себя ругнулся. Мы оказались в кромешной темноте, настолько темной, что я не видел ничего. Повисла звенящая тишина.
Захотелось отшутиться, сказать что-то вроде «кина не будет…», однако меня остановил шелест переворачиваемых страниц. Оглядевшись по сторонам, хотя в темноте эта фраза звучит как минимум странно, до меня стало доходить, что я могу различать контуры книги. Только книгу, а где все остальное? Я попробовал нащупать телефон, но на столе его не оказалось. Легкий холодок пробежал по спине. Только книга, и чем сильнее вглядываюсь, тем больше деталей появляется. Кто-то открыл ее и вот она рядом, прямо перед моими глазами. Страница сама перевернулась. Я наклоняюсь вперед, как будто чья-то рука давит на затылок. Еще чуть-чуть и смогу различить буквы. Или буквы смогут различить меня?
Наконец-то снова дали свет. Помещение наполнилось шумом включающихся электроприборов. Эмоциональная Оля облегченно вздохнула. Петр Александрович сохранял каменное спокойствие. А в моих глазах до сих пор стоял силуэт книги, однако теперь она мирно лежала на прежнем месте. Закрытая.
– На чем мы остановились? – Преподаватель сделал вид, что улыбается.
– Мы книгу хотели посмотреть. – В горле першило, хотелось прокашляться, вот только никак не получалось. – Петр Александрович, скажите. Возможно, я недоспал, но… – мой взгляд метнулся к книге. – Может быть такое, что я слышал шуршание страниц или… что видел контуры книги? В темноте.
На какое-то мгновение лицо препода напряглось, но только на мгновение, дальше все – каменная стена. Черт! Что должна означать такая реакция? Мое кресло перестало быть удобным. Я показательно прикусил нижнюю губу. Мне нужны ответы. Игра в молчанку продолжалась недолго, я победил.
– Знаешь, Максим, я как философ допускаю любые возможности, даже такие, что предметы могут светиться, а листы книги сами собой переворачиваться. – При этом он стал задумчиво пожевывать кончик своего «Паркера». Стоп! Я разве говорил, что книга светится?
– Многие