Из десяти заповедей я одну нарушила.
Так один раз сорвало крышу,
Что и голос внутренний не послушала…»
«Да что ты, неужели кумира себе сотворила
Или дома ближнего твоего возжелала,
Или имя Божье всуе произносила,
Или по мелочи, может, что-то украла?
О прелюбодействии умолчу тактично,
Соблюдать субботы – забота еврейская.
Лжесвидетельство? Проблематично.
Мелкий грех – тривиальность житейская.
На Руси у нас единобожие.
Почитать родителей – сердцу мило.
Что, осталось в списке что-нибудь похожее?»
«Я человека убила»
«Шутишь… За это же к высшей мере.
Душегубы во все времена – это хуже, чем звери.
Что, действительно было?!»
«Да, тебе первому говорю – наверно, с ума сошла.
В машине бензином облила
И подожгла…»
«Как? Почему? Зачем? По какому праву?
И судьёй, и палачом в одном лице стала…»
«Дружок на тачке разбился, и я управу
Решила найти на того, чью вину молва указала.»
«А если он невиновен был? Есть суд и следствие.
Вдруг ты безвинную жизнь отняла?
Ты понимаешь такого шага последствия?
Свидетели были или и их убрала?»
«Был один, да помер от передоза —
Это, ей-Богу, не моих рук дело.»
«Как же ты справилась с мужиком без наркоза?
Это не кошка… куда потом спрятала тело?»
«Бейсбольной битой ему по башке дала,
Потом руки, ноги переломала,
В его машину еле засунуть смогла
Да на всякий случай верёвкой связала.
Канистру бензина на него вылила,
Зажигалку достала, под сиденьем лужа-с.
Лучше б на суку ему петлю намылила —
До сих пор помню в его глазах УЖАС!»
«Как ты могла отнять вечную душу?
Я с тобой находиться рядом брезгую…»
«Не могу в себе носить, слушай,
Я б тебе, наверно, не сказала натрезвую…»
«Ты из общества людей себя исключила,
Перешла в группу убийц и изгоев.
Впрочем, если ты кошку свою не лечила,
Я не удивлён, что совершила такое.
Люди ближних спасают, что было сил.
Поминают и чтут почивших в Бозе.
Я, например, зимой на себе тащил
Незнакомого пьяного, замерзавшего на морозе.
Дела злые и добрые – всё на Суде зачтётся.
Но тебе в аду гореть вечно.»
«Да ничего со мной не стрясётся —
Зря тебе рассказала, конечно.
Впрочем, полегчало немного, спору нету,
В себе носить уже не могла.
А привлечь меня невозможно к ответу:
Свидетелей нет, да и тело сгорело дотла.»
«Бог тебе судия, уходи прочь!
Кайся и грех свой страшный замаливай.
И несмотря на то, что сейчас ночь,
Вещи свои бери и проваливай…»
* *
*
Ушла.