– Купил, целых три! – весело сказал Гриша детям, – а где мама?
– В беседке, па! Она не в духе, как всегда, – предупредила дочь. Гриша посмотрел на нее очень внимательно: почти девушка, такая же красивая, как Маша.
– Пойду к маме, а вы разберите пакеты!
– Будет сделано, сэр! – отчеканил Мишка, смешной ушастый паренек с чрезвычайно живым характером.
Гриша шел по дорожке между стрижеными карликовыми лиственницами, игольчатые листья которых мягко касались рук. Чем ближе подходил к жене, тем тяжелее становилось на сердце. С ней что-то происходило. Допытаться не получалось: она твердила, что не знает, почему у нее нет настроения, не хочется улыбаться. К психологу идти наотрез отказалась, но ходил он. Сегодня. Теперь предстоял разговор не из легких, поэтому и сердце сжималось: а вдруг она другого полюбила и он ей больше не нужен? Если нет, то он все сделает, чтобы она улыбалась снова.
Маша сидела в беседке, в руках любимый брелок Зеленый, в голове спутанные мысли: «Никчемная жизнь, никчемная я: ничего не умею, не знаю, не хочу ничего!»
– Привет, любимая! Это тебе, – он протянул ей букетик свежих ландышей, поцеловал и сел напротив нее.
– Привет, спасибо.
– Маш, давай поговорим. Я все приму, все пойму. У тебя другой появился?
– Ты что! – глаза жены расширились, губы задрожали. Слезы.
– Тогда что с тобой?! Ты нас измучила, себя измучила. Давай уже разберемся, наконец, а? – он встал на колени перед ней, взял ее руки в свои.
– Гриша, нет никого. Мне все надоело, понимаешь? Кто я? Вечная домохозяйка? Мама? Жена и дочь? А кто я, кроме этого? Да, был когда-то филфак, и что? Не работала ни дня… А теперь жалею. Я не знаю, чего я хочу. Путешествовать? Устала от этого моря, от жаркого солнца. Я заблудилась, Гриш. Внутри хаос: я не в своем паровозе еду, понимаешь? Мама хотела, чтобы я жила богато и не работала. Живу. Но разве я счастлива? Я НИКТО! Понимаешь?
– Давно ты это поняла, родная?
– Да
– Почему молчала?
– Боялась, что не поймешь, – слезы текли ручьем.
– И зря. Пойдем, у меня для тебя в машине сюрприз.
Гриша подвел ее к машине, открыл багажник. Внутри лежал сложенный мольберт и тяжелый пакет с кисточками, гуашью и бумагой.
– Откуда ты узнал про это?
– Ты во сне разговаривала с каким-то Зеленым, просила дать тебе порисовать. Я не подслушивал, так получилось, – улыбнулся он.
– Во сне?
– Ну да. Вот я и подумал, что неплохо было бы тебе начать. Снам, знаешь ли, стоит верить. Кстати, сегодня к нам заглянет Леонтий, мой грузинский товарищ. Он замечательно рисует. Обещал поучить тебя, если ты, конечно, не возражаешь.
– Я так рада! – глаза