Между городами и гильдиями было много общего. Общими их принципами были самоуправление, взаимопомощь, клятва, объединявшая их членов, определенные правовые гарантии.
Сходные формы общежития (города, профессиональные объединения наподобие гильдий, различного рода корпорации и др.) имели место и в неевропейских традиционных обществах (Китай, Индия, исламские страны), но только в Европе и в ее дочерних ответвлениях (Америка, Австралия и др.) сложилось то, что мы называем гражданским обществом. По-видимому, отмечает В. Хорос (16], это произошло потому, что в рамках западного ареала происходило уникальное взаимодействие, взаимоналожение нескольких исторических тенденций и культурных традиций. Во-первых, наследие античности, которое так или иначе сохранялось в средневековой Европе и было вновь востребовано в эпоху Возрождения. Опыт античного полиса и римское право с его краеугольным понятием частной собственности создали определенные предпосылки для возникновения структур гражданского общества. Во-вторых, воздействие христианства. В нем, по сравнению с другими мировыми религиями, идея свободы человека, личности получила наиболее полное выражение («человек создан по образу и подобию Бога»). В-третьих, некоторые традиции германских племен (народные собрания, выборность вождей, судей). Наложение этих традиций друг на друга создавало необходимые предпосылки для постепенного складывания элементов гражданского общества.
В этом контексте имели также большое значение Возрождение с его культом свободной человеческой личности и Реформация. Разумеется, все сказанное не означает, что процесс оформления гражданского общества в Европе шел все время по восходящей. Гильдии периодически демонстрировали склонность к монополизму, нередко власть в городах (например, в Италии в эпоху Возрождения) захватывали всякого рода олигархии. Тем не менее есть основания говорить в целом о непрерывности гражданской традиции европейских сообществ. Например, Реформация обозначила возврат к ценностям малых групп и социальных образований – общин верующих, городских коммун, и не случайно немецкие города стали главными проводниками ее идей.
Горожане-протестанты стали ведущей силой и в раннебуржуазных революциях, в ходе которых (прежде всего в английской) законодательно закреплялись индивидуальные права граждан, принцип верховенства закона и равенства всех, в том числе и представителей государственной власти, лишь перед ним. Точно так же протестантские общины с их началами выборности и самоуправления во многом способствовали становлению буржуазной демократии.
Эта