Судя по всему, жители Лонгиера никак не связывали понятия «неразглашение» и «защита частной жизни» с деятельностью администрации губернатора. Заведующая садиком, как и большинство местных, считала, что сотрудники администрации в курсе деталей всех дел в полицейском участке. Впрочем, Кнут и правда навещал Стейнара Ульсена по долгу службы. Но не из-за скандалов.
Она продолжала.
– К сожалению, ваш визит не помог. Только вчера он так напился, что сломал мебель и свалился с лестницы. Но об этом не стали заявлять. В прошлые разы полицию вызывали соседи, но Туна слишком лояльно относится к мужу. А еще ей, наверное, стыдно. Мы пытались втолковать ей, что все эти семейные ссоры вредят дочери. Вчера она потребовала развода, и все закончилось рукоприкладством и угрозами. Поэтому она убеждена, что Стейнар тайком забрал Эллу из садика. Чтобы ее припугнуть.
– Другими словами, Туна Ульсен просит полицию сопровождать ее домой? Чтобы уладить ситуацию с отцом?
– Да, именно, – откликнулась заведующая с заметным облегчением в голосе. – И вы вполне можете поговорить с ним жестко.
– В наши обязанности не входит угрожать людям, – ответил Кнут. – Но я бы, наверное, мог объяснить ему, какие последствия будет иметь обвинение в похищении.
Он надеялся, что заведующая не услышала, как он вздохнул, когда клал трубку.
Несмотря на холод, обе женщины стояли на крыльце детского сада, когда Кнут въехал на автомобиле губернаторской службы на пешеходную дорожку. Строго говоря, это было против правил, и Кнут кинул быстрый взгляд в сторону офиса «Свальбардпостен». Все знали, что редактор местной газетенки нередко стоял за шторами у окна, обращенного к площади, и высматривал, о чем бы написать саркастичную заметку. Но в окне было темно.
Кнут вышел из машины. Сразу стало понятно, кто из двух женщин – мать пропавшего ребенка. Ее глаза под меховой оторочкой капюшона покраснели от слез.
– Никаких новостей?
– Нет, ничего, – ответила та, что была повыше, заведующая. Кнут не мог вспомнить, что бы видел ее раньше, но понимал, что иначе и быть не могло. Лонгиер – городок маленький, меньше двух тысяч жителей.
Она протянула ему руку с еле заметной улыбкой.
– Ингрид Эриксен. Мы не знакомы, но я, конечно, знаю, кто вы.
Кнут открыл двери авто, и заведующая запрыгнула в кресло рядом с водителем. Она казалась настроенной более оптимистично, чем по телефону. А Туна Ульсен сжалась на заднем сиденье, едва отвечая на вопросы Кнута.
– Когда вы видели Эллу в последний раз? Вы помните?
Она всхлипнула.
– Около двух, когда дети вернулись с прогулки.
– Вы говорили с ней? Она сказала что-нибудь о том, что отец хочет ее забрать?
– Не-ет, мы просто обнялись. У нее были ледяные щеки и шапочка вся в снегу. Я спросила ее, где она так извозилась, но она не ответила,