Агамемнон поднял брови.
– Я? Ни о чем. Я просто устал. Даже есть не хочу, только спать. Да и о чем мне печалиться, все, что в состоянии совершить человек, я уже совершил. Сделал свое царство богатым и могущественным, завоевал гордый город Илион, вернул своему брату похищенную жену и наказал его обидчиков…
– И как следует пограбил! – пробормотала Кассандра.
– Что ты там бубнишь? – нахмурился Агамемнон.
– Я говорю, что ты взял к тому же богатую добычу. Разве не так?
Агамемнон поглядел на нее высокомерно.
– Так. Но мы только забрали награбленное. Долгие годы троянцы нападали на корабли ахейцев, ждавшие попутного ветра у входа в Геллеспонт, обирали моряков и торговцев до нитки, нередко лишали и самих кораблей.
Кассандра промолчала.
– Разве не так? – передразнил он ее.
– Мы не грабили, а всего лишь взимали пошлину, – сказала Кассандра устало.
– О да, – подхватил Агамемнон с иронией, – пошлину за проход по проливу, на который если кто-то и может предъявить права, то только Посейдон, а не смертные. Но теперь с этим покончено, некому больше восстановить город и заново стать у Геллеспонта дозором. Ни один троянец, сколько-нибудь на это способный, не избежал мести богов.
Скажи лучше, кровожадных ахейцев! – подумала Кассандра зло, но вслух сказала только: – Ты ошибаешься, один из нас остался жив.
– Кто? – спросил Агамемнон живо.
– Эней.
Агамемнон пренебрежительно хмыкнул.
– Эней? Не самый великий из воинов, не самый знатный из властителей и, в сущности, не троянец.
– Возможно, – сказала Кассандра сухо. – И, тем не менее, ты его недооцениваешь.
Агамемнон вскинул голову.
– То есть?
– Ты спрашивал, о чем я печалюсь. Так вот, я не печалилась, а отдыхала после трудной работы.
– Работы?
– Я заглянула в будущее, – пояснила Кассандра.
– Ах да, – улыбнулся Агамемнон. – Я и забыл, что ты пророчица. И что же ты там, в будущем, увидела?
– Энея, – бросила Кассандра с оттенком гордости.
– И что за опасность нам может грозить со стороны какого-то Энея, бежавшего с горсткой воинов и десятком потрепанных кораблей?
– Теперь никакой. Но его потомки создадут царство, равного которому по силе не было в мире.
– В Троаде? – удивился Агамемнон.
– Нет, в другом месте. И однако оно поднимется до вершин могущества и в положенное время завоюет все земли данайцев. Ограбит их так же, как вы ограбили Илион, увезет все накопленные за века сокровища, отнимет даже статуи богов, разорит жилища, обратит в рабство жителей!..
Увлекшись, она повысила голос, чуть не кричать стала, забыв, кто она теперь и с кем говорит, но Агамемнон сердиться не стал.
– Да будет тебе! Успокойся, – сказал он добродушно.
– Ты мне не веришь? – бросила