– Не спеши! Не шути со мной! – не унимался разгоряченный Бабиев. – Ты играешь со мной в опасные игры. Ты набиваешь себе цену! Ты подзадориваешь темперамент, моя киска!
Как это пошло! Он совсем потерял совесть!
– Я тебе не киска, запомни! Примерь свой темперамент на ком-нибудь другом! – огрызалась задетая Света. – Я не могу работать в такой омерзительной обстановке!
Неожиданно дверь распахнулась, и знакомый женский голос разрядил омерзительную обстановку.
– Здрасти! О чем шумим? Уж не о грядущих успехах компании?!
Света обернулась и с облегчением выдохнула:
– Иветта! У нас тут с Исмаилом возник спор по одному вопросу. Никак не придем к консенсусу.
– Я могу чем-то помочь? – с сарказмом спросила Иветта.
– Ни к чему. Доспорим позже, – отказалась от услуг подруги Туманова. – Исмаилу пора идти.
– Я еще не прощался! – обиженно заметил Исмаил, перекладывая папку справа налево.
– Так в чем, собственно, сыр-бор? – продолжала наступление Иветта, зная, в чем он состоит и что здесь происходит. Ей доставляло садистское удовольствие подразнить Бабиева.
Будучи лучшей подругой Светы, Иветта хранила многие, даже самые сокровенные ее тайны. Света безоговорочно доверяла ей и изливала душу при первых приступах периодического отчаяния, да и просто иногда при подходящей возможности, как говорится, от нечего делать. Иветта внимательно слушала, искренне сопереживала, давая мудрые советы. Она была на пять лет старше, жизненного опыта ей не занимать. Света видела в ней мудрость и своеобразное женское коварство, позволяющее плести безобидные светские интриги, соблазнять женатых и не только мужчин и жить в свое удовольствие.
Света завидовала ее холодному рассудку и способности выходить сухой из воды при любых неприятных ситуациях. Иветта чувствовала подружкину зависть и пользовалась этим. Иногда она учила Свету жизни, иногда преподносила полезные уроки, хотя сама похвастаться накопленным счастьем не могла. Стремительно приближаясь к бальзаковским летам, она оставалась одинокой. Очарованные и околдованные прежде мужчины вскоре избавлялись от колдовских чар и, высосав из нее высыхающие капли молодости, покидали Иветту.
Что-то пугало в ней, что-то отталкивало. Страстные любовники и женатые толстосумы, насытившись ее телом, бессознательно отдалялись, возвращаясь к домашним женам, оставляя Иветту одну-одинешеньку. Иветта страдала, но страдала молча. Мало кто догадывался о муках ее безутешной души. Не догадывалась о них и Светлана. Не в пример подруге она держала многое в себе и не открывалась даже единственной и преданной подруге.
– Это секрет? – восторженно повторила она.
– Мы обсуждали нашу совместную авантюру, – промямлил Исмаил. На нем не было лица. Он скис и поник. Гримаса поражения не сходила с него. – Светлана доверила мне прежние полномочия.
– Как