Слева от Яшки под тряпьём кто-то копошился, пытаясь выбраться наружу. Малыш чувствовал себя совсем растерянным и не знал, чего ему опасаться больше: странной свистящей «тучи», надвигающейся сверху, или того, кто роется в тряпках. Поэтому он всё время вертел головой, чтобы не упустить из виду и то, и другое, пока не заболела шея и радужные зайчики не поплыли перед глазами.
«Горе-шахтёр», прокладывающий путь среди груды тряпья, упёрся в Яшкин зад и, испуганно ахнув, затих. Мальчик отполз в сторону и пригнул голову, ибо как раз в этот момент «туча» с громким «уф-ф-фу-у» легонько толкнула его и ушла вверх. Через минуту она вернулась и повторила то же самое, не причинив Яшке, однако, никакого вреда. Каждый раз, когда «уф-ф-ф-уф» приближалось, пахло малиной и мёдом, а тёплый воздух, выдуваемый с помощью невидимого насоса, согревал обнажённое тело мальчика.
Затаившийся «шахтёр» решил, что ждать больше незачем, поэтому боязливо высунул голову и, заметив малыша, вылез полностью. Радостно отряхивая одежду и поправляя шляпу, он пробирался к мальчику, всё время приговаривая:
– Ах, как я рад! Ах, как хорошо!
По элегантной походке и ахам на каждом слове Яшка узнал Абра-ара, но не спешил отвечать на приветствие друга, поражённый его размерами: каким-то образом профессор успел вырасти, и теперь чихунчик и малыш были одного роста. Когда Абра-ар подошёл ближе, дружелюбно протягивая руки, мальчик отметил, что он даже чуточку выше, так как носит щегольские туфли на высоких каблуках.
Не в силах справиться с изумлением, малыш открыл рот, чтобы спросить что-то, но выдавил из себя лишь протяжное «а-а-а», будто подражал Абра-ару, затем запнулся, так и не сформулировав вопроса, и продолжал сидеть с открытым ртом.
– Заело, что ли? Здесь вареники не летают! – донеслось сверху.
Яшка, повернув голову, увидел, как облепленная огоньками медвежья голова, которая была теперь величиной с двухэтажный дом, плавно опустилась рядом и уткнулась в тряпки большим чёрным носом (он-то и свистел, как старый паровоз). Госпожа Жужа, сидевшая на лбу у медведя, оттолкнулась и скатилась вниз вместе с креслом, к которому были прикреплены колёсики. Кресло гонщицы-королевы миновало мягкий нос медведя, взлетело вверх, пару раз кувыркнулось и упало на тряпьё, перевернувшись набок.
Шур, шур, шур – всё ещё вращались маленькие колёса, когда Яшка с Абра-аром подбежали к креслу, чтобы помочь королеве.
Тут же подлетели полосатые пчёлы, больше похожие на годовалых бычков, только с крыльями, которые объелись «геркулесовой» кашей или попали под грибной дождь. Иначе Яшка не мог объяснить странные перемены, произошедшие с его друзьями.
«Гигантомагия какая-то!» – думал малыш, разглядывая пчёл, круживших над тряпьём, которое, как он догадался теперь, ещё недавно было его пижамой.
Вспомнив, что он голый, мальчик плюхнулся на свои бывшие штаны и обхватил