– А ты что тут делаешь?! – закричал он. – Ты вообще откуда взялся? Я же запретил тебе следовать за мной!
– Взялся? – ничуть не смутившись подобным обращением, отозвался Аюп Бородач. – А я никуда и не исчезал, чтобы взяться. Я ж сказал: я для того и приставлен, чтоб с тобой ничего не случилось.
Себастьян перевел дух.
– Я знал, что брешкху – самое несносное племя на этой земле. Но ты умудряешься выделяться даже среди своих нахальных сородичей! – выговорил он.
Аюп Бородач хмыкнул. Задрал свою серую рубаху и как ни в чем не бывало принялся чесать брюхо. Глядя на это, Себастьян с трудом удержался от здоровенного пинка в этот возмутительный отвислый живот.
– Ты даже хуже Ржиги, – не зная, во что претворить этот злодейский замысел, сказал он. – Вонючее и наглее. Ниже на голову… Да и просто низок!
– О… О! У тебя плохое настроение? У меня есть пара способов его повысить. Ух! Ух! Давненько не был я в славном Сейморе! Тут много лакомых мест, а отплытие «Летучего», как я слышал, отложено до завтрашнего утра.
– Ну пойдем… – вздохнул Себастьян, поднимая обе руки в знак примирения и согласия.
– …Я забрался под карету барона Армина, мастер Басти. Там, конечно, немного пыльно, а когда трясло на ухабах, мастер Басти, я два раза едва не откусил себе язык. Но что не сделаешь ради твоего спокойствия, мастер Басти? Я ж знал, что случусь возле тебя очень кстати. Я же вижу, что тебе лучше.
Его голова еле выглядывала из-за высокой, тонко отшлифованной столешницы. Себастьян и его несносный спутник пили вкуснейший, ароматнейший сейморский пунш с фруктами, чудный напиток, который умели делать только в столице провинции. Под пунш отлично шли жареные колбаски со шпиком и с зеленью, а также пирожки с фаршированной рыбой. Спутник уверял Себастьяна, что заведение, куда они зашли, – лучшее во всем Сейморе по соотношению цены и качества подаваемых блюд (Аюп так и выразился).
Правда, название таверны – «Полтора толстяка» вселяло мысль, что одному из посетителей расплатиться так и не удалось…
Аюпу Бородачу хватило нескольких энергичных глотков пунша, чтобы у него окончательно развязался язык. И тогда он брякнул:
– Я слышал, малышка Аннабель удачно нашла тут свое счастье? То есть она вроде и не совсем малышка… не то что тогда, когда мы бежали с Языка Оборотня… увидев ту тварь…
У Аюпа определенно талант. Всего в паре-тройке фраз он умудрился зацепить решительно все, о чем Себастьян хотел бы говорить сейчас меньше всего. Тем более с Аюпом Бородачом.
Тот добродушно ухмылялся и косил бесцветным левым глазом.
– Я смотрю, ты слишком много знаешь, – выразительно откликнулся Себастьян, рассматривая длинный, заметно раздвоенный у кончика нос Аюпа Бородача. Тот снова заулыбался, показывая разноцветные широкие зубы. И воспитанник барона Армина тут же почувствовал, как злость начинает улетучиваться из него, как хлесткий винный запах