Йорк переходит на отчаянный лай, демонстрируя клыки.
– Рози, прекрати! – приказывает папа, натягивая поводок. Собака мгновенно замолкает.
– Вы так хорошо справляетесь с ними, – говорит Рене. – Мистер Нобель, она передумает. Не волнуйтесь вы так. Это миссис Ирвин ошиблась, а не вы.
– Точно, – соглашаюсь я. – Никто не захочет выгуливать этих ребят.
– Здесь ты прав. – На мгновенье папино лицо проясняется. Он достаёт угощение из кармана, и собаки мгновенно садятся в ряд, навострив уши. Папа улыбается, а затем вздыхает и даёт каждому по байтсу. – Будем надеяться, что она заплатит за свитеры. Хотя бы чтобы покрыть расходы на пряжу.
Довольные йорки начинают прыгать и натягивают свои поводки.
– Ладно. В холодильнике есть копчёная колбаса. Приготовьте себе что-нибудь. Увидимся позже! – Папа уходит чуть менее несчастным, чем до разговора с нами.
Как только он уводит йорков, раздаётся лай Пинга. Мы видим его маленькую морду через стекло. Над ним нависает длинная и узкая пасть Понга и его огромные чёрные глаза.
– Папа не запер подвал.
– У него голова другим занята, наверное, – сочувствует Рене, пока я открываю дверь. – Умираю с голоду, давай скорее поедим.
– Согласен.
Пинг прыгает на месте и восторженно скулит, приветствуя Рене. Понг тихо заваливается на мою ногу. Я поглаживаю его по голове. Как только Пинг начинает тявкать на меня, я наклоняюсь и глажу его тоже. В ответ он подпрыгивает и лижет меня в нос. Приходится отодвигаться подальше. Мне нравится моя работа, а собачьи слюни – ерунда. Люблю, когда кто-то так радуется моему возвращению. Если папа откажется от выгула собак, мне конец. И всё из-за миссис Ирвин. Художницы, которая даже в искусство до конкурса не верила.
Когда сеанс объятий закончился, мы толпой отправляемся на кухню. Я достаю колбасу и хлеб.
– Откуда грабители узнали, что у миссис Ирвин есть медаль? – задаюсь я вопросом, размазывая горчицу по кусочку хлеба.
Рене намазывает арахисовым маслом один кусок, пока второй поджаривается в тостере.
– Может, они и не знали. Просто случайно увидели её в студии или в комнате, где она занимается скульптурой. Я слышала, что в этой медали много золота.
Тостер выплёвывает гренку. Прежде чем сложить свой сэндвич, Рене добавляет немного кетчупа на тот кусочек, что смазан маслом.
Думаете, гадость, да? А вот и нет, это вкусно. Я немного подогреваю свой бутерброд, потому что так вкуснее, и зачерпываю арахисовое масло.
– Интересно, мистер Сойер застраховал медаль?
– Наверняка, – отвечает Рене. – Но деньгами эту вещь не заменить.
Я скатываю кусочек колбасы в трубочку. Собаки послушно садятся. Я бросаю небольшой кусок Пингу, а оставшуюся часть – Понгу, потом наливаю пару стаканов молока для нас с Рене, и мы садимся за стол, а собаки