– Я за гонораром, – на вахтера я смотрел взглядом Филиппа Киркорова, пришедшего получать гонорар за концерт в Олимпийском.
– Документ. Проходите в восьмой.
Всё это походило на чудо, но только чудо и могло меня спасти. В бухгалтерии мою фамилию долго искали в списках и, конечно же, не нашли. Запах скандала всё сильнее витал вокруг меня.
– Вот статья, – я достал мятую газету и ткнул на первую страницу. – «Пригородный пресс»! Я ее написал! Меня ваш главный просил, у него и спросите!
– А, так вот ты где, продавец-затейник, – произнес кто-то за спиной. Я обернулся. В дверях стоял Враль. – А мы ведь тебя давно ждем. Я ведь своих на планерке мордой в твою статью тыкал. Мол, учитесь – какой-то пацан написал, а вы не можете. Ну пойдем, поговорим.
Разговаривал Враль недолго, и то и дело обрывал меня, как будто понимал всё с двух-трех слов. Мне предложили работать в «Пригородном», выдали гонорар и аванс, чтобы я мог снять квартиру. Начинающего репортера бросили на умирающую рубрику «В чужой шкуре». Я превращался в мента, дояра, официанта, бомжа, а однажды в пост месяц жил в монастыре под видом послушника, после чего написал разгромный репортаж с подробным описанием скоромных яств, тайно употребляемых настоятелем.
Возможно, из меня получился бы хороший журналист, но настал 95-й год и выборы Ельцина. Однажды Враль вызвал меня к себе в кабинет. Там сидели двое мужчин немногим старше меня, которых наш главный называл по имени-отчеству, а они слегка пренебрежительно именовали его Андрюшей. Как я понял, гости принесли фантастический заказ на президентский пиар. Мне же предложили на время выборов покинуть «Пригородный экспресс» и поработать в новой газете «Не дай Бог!» с тиражом, охватывающим поголовно весь электорат страны. Боевой листок президентского штаба должен был мочить лидера коммунистов Зюганова. Мнение Враля по этому поводу даже не спрашивали. Да и мое тоже, просто спросили: «Сможешь?» Я поинтересовался, располагают ли они компроматом на коммунистов, и если нет, то где его искать и что конкретно требуется. На что один из гостей расхохотался и сказал:
– Да не надо никакого компромата. И фактов не надо. Надо придумать страшилку. И как можно более дикую и нереальную. Настолько, чтобы самые упертые коммуняки задумались – а не правда ли это.
Я думал несколько секунд. До тех пор, пока не была названа сумма. За три месяца я мог заработать столько, сколько за три года перевоплощений в «Пригородном». Куда после победы Ельцина я уже не вернулся. Во время бешеной работы в боевом листке я повзрослел и поумнел. И понял, что журналистика в России обречена. Что надо искать другие пути. Выборные гонорары ушли на создание собственного рекламного агентства. С клиентами мне помогли ребята из ельцинского штаба, а сотрудников я набрал сам – нюх на людей