–Сколько мы не виделись, а? Года два-три?
–Да, наверное – вздохнула я с грустью. Я ужасно скучала по ним, потому что действительно любила этих людей. Найна, Гэри, – они тоже были моей семьей.
–Ладно, пошли Вэлори, оставим этих мужиков. Я накормлю тебя чем-нибудь вкусным, и пойдем загорать – Найна приобняла меня и повела из кабинета. Артем с сомнением смотрел на меня, не желая выпускать из виду.
–Я не сбегу – ответила я на его немой вопрос – только если верхом на дельфине.
Он скорчил рожу, но не стал возражать. Я не могла поверить, что совсем недавно мы почти целовались. И поцеловались бы, если бы нас не прервал звонок. Это было словно не со мной. Сейчас бы я его близко к себе не подпустила.
Мы с Найной спустились к ней на кухню. Она накормила меня рыбой с картошкой. Ни на одном корабле не встретишь такой кухни, Найна была лучшим поваром. Мы болтали с ней обо всем подряд. Мне нравилась ее беззаботная неугасающая болтовня, улыбка до ушей и искренность в каждом слове и жесте.
Позже она отвела меня в мою каюту.
–Она свободна? – удивилась я.
–Всегда – в ответ улыбнулась Найна – твой отец не разрешает ее никому занимать. Она за тобой закреплена.
–Как мило – улыбнулась я и вошла в каюту. Когда-то я проводила здесь почти круглый год, иногда все лето. Это можно было сравнить с домом. Я родилась на этом корабле, прямо в открытом море. Когда родители поженились, стали жить здесь. Правда мама долго не выдержала и уехала. Мне было пять лет, когда родители разбежались. Мама решила, что хочет жить в Норвегии. Так мы попали в Мирекель. Хотя пока не пошла в школу, жила у бабушки. Мама редко была дома, чаще путешествовала где-то, совершала какие-то паломничества. А я решила остаться учиться в Норвегии. Я выбрала Норвегию, потому что там не было моих родственников. Это была не Россия и не Америка, там не кутил мой дядя, как по всей Европе. Я решила, что лучше места мне не найти, а мне было пять, когда я пошла в школу. Уже тогда я была заброшенным ребенком.
Маму во время учебы практически не видела. С бабушкой, папой и дядей встречалась лишь на каникулах. А потом стала уезжать из Мирекеля все реже и реже. В конце концов, оборвала все связи с родителями, перестав разговаривать с ними даже по телефону. Хотя по телефону мы никогда не общались. Отца я не видела года два с половиной назад, и маму столько же примерно. Ни я, ни они никогда не стремились быть особо близко друг к другу.
Сейчас, вернувшись на корабль, я чувствовала и тоску и радость. Найна и Гэри были мне больше семьей, чем родители. Они уделяли мне время, интересовались моими делами, просто обращали хоть какое-то внимание, учили чему-то. Родители никогда не утруждали себя этими мелочами. У папы было слишком много дел на корабле, он ведь был великим капитаном. Ну а мать…она странное создание.
–Я рада, что ты здесь, мой милагрес – сказала Найна, прерывая мои раздумья. Я улыбнулась. Я тоже была рада. Наверное, это единственное хорошее событие, которое произошло со мной за последнее время.
Вечер