Шарль долго смотрел, всё не решаясь подойти. Наконец пересилил себя, коснулся кончиками пальцев шершавой, занозистой древесины.
Нагретые солнцем, простые доски… надо будет попросить Пьера, чтоб проследил, и на каменном кресте оставили пусть одну, но пристойную строчку.
Хотя… как будто Жаку не всё равно.
А потом юноша расстелил на земле куртку и сел рядом с могилой. Прищурившись, глянул на солнце.
– Ну, привет, – сказал тихонько. – Чёрт… до последнего думал, что не приду. Прости.
– Просто… всё никак не привыкну, что тебя больше нет, – подобрал сухой прутик, стал водить ним по земле. – Столько дней прошло, а я всё просыпаюсь по утрам и собираюсь бежать к тебе…
Шарль замолчал, даже не пытаясь вытереть ползущие по щекам слёзы, а потом усмехнулся криво.
– Я так тоскую по тебе… Помнишь, ты говорил… что больше не можешь без меня, что просто сдохнешь, если я оставлю тебя в Артаньяне и не возьму с собой? Я тогда… не то что бы я не поверил, но… я просто не понимал, как так можно, ведь жизнь – такая разнообразная штука… Я был уверен, что уеду… ты, конечно, поскучаешь какое-то время, но потом всё наладится, тем более ты ведь обещал не дурить и жить дальше… да и я не собирался забывать тебя, ты же знаешь…
– Ну, так вот… – опустив голову, сглотнул судорожно. – Не уверен, слышишь ли ты меня, но я всё-таки хочу, чтоб ты знал… Я только сейчас понимаю, что ты… действительно говорил тогда правду. Потому что тебя нет, и я… я подыхаю без тебя… каждый день, каждый час… ежеминутно… что же мне делать без тебя, Жак, как быть?
Всхлипнув, молодой человек принялся вытирать обеими руками лицо: не хватало ещё, чтоб кто-нибудь застал его в таком виде.
– Я только сейчас понял, кем ты был для меня, – пробормотал, кусая губы. – Ты даже лучше, чем я сам, знал, как мне справиться с собой, а теперь… мне кажется, я совершаю одну ошибку за другой. Ты знаешь, что я убил Антуана, Жак? Мне казалось, так будет справедливо… что это – единственный выход, но, похоже, я снова оказался не прав. Будь ты рядом… ты бы обязательно нашёл для меня нужные слова… но тебя больше нет, и я снова не уверен ни в чём…
– Единственное, что я знаю точно: ты не должен был получить эту пулю, – покачал головой. – Сколько я ни пытаюсь вспомнить подробности… так и не могу понять, когда и как это произошло. А ведь я… я и впрямь хотел забрать тебя с собой в Париж, потому что понял, что не смогу без тебя… Я хотел сказать тебе об этом уже после стычки, а ты… – и тут Шарль не выдержал, замолотил изо всех сил по кресту. – Как же ты мог… как ты мог поступить так со мной, проклятый ты сукин сын?
Но ответом ему по-прежнему была тишина, наполненная горячим ветром и звоном кузнечиков.
Ободранная ладонь немилосердно заныла.
А потом за соседними памятниками вдруг послышались шаги, и перед д’Артаньяном-младшим предстал потный, взлохмаченный Серж.
– Сгинь, нечистый! – толстяк отпрянул испуганно, закрестился и только потом узнал в сгорбленной фигуре возле могилы своего